Этот дом и есть тот подлинный храм, который мы отыскиваем на протяжении жизней, но постоянно сбиваемся с пути. Мы довольствуемся прекрасными переживаниями.
Мужественный искатель должен оставить прекрасные переживания позади и двигаться дальше. Когда все переживания исчерпаны и он остается в полном одиночестве… тогда никакой экстаз не является более экстатичным, никакое блаженство не является большим блаженством, никакая истина не является более истинной. Вы достигли того, что я называю божественностью, вы стали богом.
Один старик пришел к доктору.
— У меня сложности с отправлением естественных потребностей, — пожаловался он.
— Отлично, давайте посмотрим. Как обстоят дела с мочеиспусканием?
— Каждое утро в семь часов, как ребенок.
— Хорошо. А как насчет опорожнения кишечника?
— В восемь часов каждое утро, как часы.
— Так в чем же проблема? — спросил доктор.
— Я просыпаюсь только в девять.
Вы спите, и пришло время проснуться. Все эти переживания — переживания спящего ума. У пробужденного ума вообще нет никаких переживаний.
НАБЛЮДАТЕЛЬ — ЭТО НЕ СВИДЕТЕЛЬ
Наблюдатель и наблюдаемое — это два аспекта свидетеля. Когда они исчезают друг в друге, когда они растворяются друг в друге, когда они образуют единство, вот тогда впервые во всей целостности и появляется свидетель.
Но у многих возникает сомнение. Его причина в том, что они считают, будто свидетель — это наблюдатель. В их уме наблюдатель и свидетель (the observer and the witness) — синонимы. Это не так; наблюдатель не есть свидетель: наблюдатель — лишь часть свидетеля. Но всякий раз, когда часть мыслит о себе как о целом, возникает заблуждение.
Наблюдатель означает субъективное, а наблюдаемое — объективное: наблюдаемое означает то, что находится вне наблюдателя, и наблюдатель — тот, кто находится внутри. Внутреннее и внешнее невозможно разделить; они вместе, они могут быть только вместе. Когда переживается эта совместность или, точнее сказать, единство, тогда и возникает свидетель.
Вы не можете практиковать свидетеля. Если вы попытаетесь это делать, то будете практиковать только наблюдателя, а наблюдатель — это не свидетель.
Что же в этом случае делать? Нужно осуществить сплавление, нужно осуществить слияние. Увидев розу, забудьте, что есть объект, который видят, и субъект, который видит. Пусть красота момента, благословение момента переполнит вас обоих — и теперь роза и вы больше не отделены, вы становитесь одним аккордом, одной песней, одним экстазом.
Когда вы слушаете музыку, или смотрите на закат солнца, позволяйте этому повторяться снова и снова. Чем чаще такое происходит, тем лучше, ибо это не искусство, а уловка. Вы должны выработать интуицию; как только она появилась, вы сможете нажимать на спусковой крючок где угодно, в любой момент.
Когда возникает свидетель, не существует того, кто свидетельствует, и не существует того, что нужно свидетельствовать. Это чистое зеркало, в котором нет отражений. Даже говорить о зеркале неправильно; лучше говорить о процессе отражения. Это динамический процесс сплавления и слияния; не статическое явление, а течение. Роза достигает вас, вы достигаете розы: вы соучаствуете в бытии.
Забудьте о том, что свидетель — это наблюдатель; это не так. Наблюдателя можно практиковать, свидетель случается. Наблюдатель — это разновидность концентрации, он удерживает вас на отдалении. Наблюдатель увеличивает, усиливает ваше эго. Чем больше вы становитесь наблюдателем, тем сильнее ощущаете себя островом — отделенным, отдаленным, отчужденным.
Веками монахи во всем мире практикуют наблюдателя. Возможно, они называют его свидетелем, но это не свидетель. Свидетель — нечто совершенно иное, качественно иное. Наблюдателя можно практиковать, культивировать; практикуя наблюдателя, можно улучшать его.
Ученый наблюдает, мистик свидетельствует. Весь научный процесс — это процесс наблюдения: очень острое, проницательное, точное наблюдение, от которого ничто не ускользает. Однако ученый не приходит к познанию Бога. Его наблюдение очень и очень квалифицированное, и, тем не менее, он не осознает Бога. Он не встречается с Богом; наоборот, он отрицает существование Бога, ибо, чем больше он наблюдает (а весь научный процесс — это процесс наблюдения), тем больше отделяется от бытия. На месте разрушенных мостов вырастают стены, он становится узником своего собственного эго.
Мистик свидетельствует. Но помните: свидетельствование есть случайное событие, побочный продукт — побочный продукт целостного бытия в любом моменте, в любой ситуации, в любом переживании. Целостность — вот ключ: из целостности проистекает благословение свидетельствованию.
Забудьте о наблюдении; да, оно даст вам точную информацию о наблюдаемом объекте, но вы совершенно забудете при этом о своем собственном сознании.
МЕДИТАЦИЯ — ЭТО УЛОВКА
Медитация — это тайна, которую можно назвать наукой, искусством и уловкой, не усмотрев в этом никакого противоречия.
С одной точки зрения, медитация — наука, ибо существует точная техника медитации, которую необходимо выполнять. Никаких исключений здесь нет, это почти научный закон.
Но с другой точки зрения, можно сказать, что медитация — искусство. Наука — это продолжение ума, математика, она логична, рациональна. Медитация же принадлежит сердцу, а не уму — это не логика, она ближе к любви. Она не похожа на какую-либо научную деятельность, она больше напоминает музыку, поэзию, живопись, танец; следовательно, ее можно назвать искусством.
Однако медитация — столь великая тайна, что ее не исчерпывают термины «наука» и «искусство».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101