– спросила она и прибавила, не дожидаясь ответа: – Ладно, сама знаю, по первому разу всего боишься. Кстати, как тебя зовут? Питер? А я – Дженни. Расскажи-ка мне о себе. Глава 4. ПИТЕР РАССКАЗЫВАЕТ О СЕБЕ Хуже, чем он начал, Питер начать не мог. Он сказал:– Я не кот, я мальчик.Дженни странно заворчала, и хвост ее увеличился вдвое.– Кто? – переспросила она.– Ну, мальчик… человек…– робко объяснил Питер.– Ненавижу людей! – воскликнула Дженни.– А я кошек люблю, – сказал Питер, и так ласково, что хвост у нее стал уменьшаться. – Наверное, люди тебя обидели… Ты уж прости, я человек. Меня зовут Питер Браун, мы живем на Кэвендиш-сквер, дом 1… То есть я там больше не живу…– Да брось ты выдумывать! – фыркнула Дженни. – Ты самый что ни на есть кот: и с виду, и по запаху, и… М-да, ведешь ты себя не по-кошачьи… Постой, постой… Значит, так: ты спорил с Демпси, да еще и у него на работе…– Дженни явно подсчитывала примеры, и даже казалось, что она загибает коготки. – Мышь не хотел есть… а потом съел всю, не подумал обо мне… Нет, нет, я не сержусь, но кошки так не делают. Да, главное забыла! Ты ел прямо здесь, где спишь, а когда поел, не умылся.– Мы моем руки перед едой, – сказал Питер.– А мы моемся после! – твердо сказала Дженни. – Это гораздо умней. Пока ешь, перепачкаешься. Да, ты не кот… В жизни такого не слышала!..– Хочешь, я тебе расскажу, как это все случилось? – спросил Питер.– Расскажи, пожалуйста, – сказала кошка и пристроилась поудобнее.Теперь он начал с самого начала, описал ей и свою квартиру и скверик, похвастался, что папа служит в армии и дома почти не бывает, пожаловался, что мама тоже почти не бывает дома, и днем это еще ничего, а когда ляжешь – грустно, и, наконец, поведал о том, как хотелось ему завести кошку.Про маму он рассказал еще, как хорошо от нее пахнет, что она очень скучает без папы, и ей надо ездить по гостям.Дженни призналась, что и сама любит хорошие запахи, но очень рассердилась, что Питеру не разрешали взять котенка. «Повернуться негде! – негодовала она. – Да мы и места не занимаем… и никого не трогаем, если к нам не лезут…» Но няню она поняла и на нее не обиделась.– Бывают такие люди, – сказала она. – Боятся нас, и все. Мы ведь тоже иногда кого-нибудь боимся. Но с такими хоть знаешь, что к чему. А вот если кто тебя любит… или говорит, что любит…Она не договорила, быстро отвернулась и принялась яростно вылизывать себе спинку. Чтобы ее отвлечь, он стал рассказывать про вчерашние события, но только он упомянул кошку в скверике, Дженни оживленно спросила:– А она красивая? Красивей меня?Питер вспомнил хорошенький меховой шар с пышными усами, но обижать свою спасительницу не захотел. Сама она красотой не отличалась. Правда, глаза у нее были ничего, но при такой худобе какая уж красота. Однако он смело воскликнул:– Ты куда красивей!– Нет, правда? – переспросила Дженни, и Питер услышал впервые, как она мурлыкает.Когда он досказал все до конца, она долго думала, глядя вдаль. Наконец она повернула к нему голову и спросила:– Что же нам делать?– Не знаю, – сказал Питер. – Если уж я кот, что тут поделаешь!..Дженни положила лапку ему на лапку и сказала:– Котом сразу не станешь. Надо нам будет позаниматься.– Чего там, – сказал Питер, которому заниматься надоело. – Ешь мышей да урчи, только и всего.Дженни было обиделась, но мордочка ее почти сразу стала ласковой и даже как будто красивой.– Я тебя всему научу, – пообещала она. – Только никому не говори, что ты мальчик. Мне сказал, и ладно, другим не говори, не поймут.Питер кивнул, и Дженни нежно погладила его. Лапка у нее двигалась так мягко, что Питеру стало совсем хорошо.– Что ж, начнем, – сказала Дженви. – Чем раньше, тем лучше. Первое и самое главное – умывание. Кошкам надо знать, как умываться и когда. Вот, слушай… Глава 5. КОГДА ТЕБЕ ТРУДНО – МОЙСЯ! Когда тебе трудно, мойся, – сказала Дженни. Сидела она ровно и даже строго, под самым "N" с короной, и сильно напоминала учительницу. Но глаза у нее радостно поблескивали и меховые щеки раздвигала улыбка. Свет падал сверху прямо на нее, словно она была на сцене.– Если ты, ошибся, – говорила она, – или расстроился, или обиделся, мойся. Если над тобой смеются, мойся. Если не хочешь ссоры, мойся. Помни: ни одна кошка не тронет другую, когда та моется.Всех случаев и не перечислишь. Скажем, дверь закрыта, ты не можешь попасть домой – присядь, помойся и успокоишься. Кто-нибудь гладит другую кошку или, не дай бог, играет с собакой – мойся, и тебе будет все равно. Загрустил – мойся, смоешь тоску. Разволновался – мойся, и возьмешь себя в лапы. Всегда, везде, в любом затруднении – мойся, и тебе станет лучше.– Конечно, – заключила она свою речь, – кроме того, ты станешь чище.– Мне всего не упомнить, – сказал Питер.– И не надо, – отвечала Дженни. – Помни общее правило: трудно тебе – мойся.– Не научусь я по-вашему мыться, – снова попытался было Питер, который, как все мальчики, мыться не любил. – Как я до спины дотянусь?– Какая чепуха! – воскликнула Дженни. – Помни: кошка дотянется до любого места. Сразу видно, что у тебя кошки не было. Смотри на меня и повторяй. Начнем со спинки.Она выпрямилась еще сильнее, повернула голову, почти вывернула, и принялась короткими ударами язычка мыть левую лопатку, вжимая подбородок в серый мех. Охватывала она все больше места, и, наконец, ее язычок проводил каждый раз по всей спине.– Никогда не смогу! – вскричал Питер. – Мне и голову так ие вывернуть!..– А ты попробуй, – сказала Дженни.Он попробовал, и голова повернулась носом назад. Тогда он высунул язык, лизнул белый мех, и дело пошло.– Молодец! – подбодряла Дженни. – Браво! Теперь пониже, вниз по хребту…Долизав до середины спины, Питер так обрадовался, что замурлыкал, не переставая мыться, и это ему удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19