Скубайд почувствовал, что слегка покраснел. Он понимал, что с ним играют и ему это, конечно, не нравилось.
— Вам известно, что к нам прибыл на своей яхте Джоэль Говард? — начал он.- Я был у него в гостях. Вы помните, конечно, его дочь Сару, у которой были большие неприятности несколько
лет назад? Сейчас она вышла замуж за отличного парня. Все они часто вас вспоминают.
— Какая приятная новость,— сказал полковник,— я обязательно зайду к ним.
— Когда мы с женой уходили с яхты,— продолжил Скубайд,— то совершенно случайно наткнулись на бронзовую пластинку, замурованную в бетонный причал «В память Мадлен Рено. 1951 —1970». Причал зарегистрирован членами анонимного общества.
Рокбрюн только улыбнулся.
— Блестяще, дорогой мой Скубайд. И вы предположили связь между этим обществом и мной? Только не говорите, что вы теперь работаете в министерстве финансов и пришли ко "мне, чтобы оштрафовать за попытку уклониться от налогов. Продолжайте, продолжайте, Клод. Неужели вы настолько наивны? Кто же во Франции оформляет собственность на себя?
— Мне просто показалось, что это довольно странное место для мемориала.
Рокбрюн опустил голову, и капитан почувствовал себя неловко. Он знал, что полковник и сейчас тяжело переживает смерть девушки. Но время лечит все раны. Помолчав, Рокбрюн вновь заговорил. Сейчас он не смотрел на капитана.
— Она была настоящей водяной феей. Девочка обожала плавать, нырять, а на лыжах просто танцевала по волнам, как нимфа. У меня нет детей, и она была для меня как родная дочь Этим летом я собираюсь купить крейсерскую яхту. Мы с женой хотим больше времени посвящать отдыху и морским прогулкам. Яхта будет называться «Мадлен Рено»...
Внезапно Рокбрюн резко сменил тон.
— Какого черта, Клод! Чего ты мучаешься? Ты считаешь, что я кого-то прикончил, чтобы отомстить за смерть девочки, а труп забетонировал в причал? Тогда иди и выкопай его. А меня оставь в покое!
— О, мой полковник! Мой полковник! — простонал Скубайд.
— Мой полковник! Мой полковник! — передразнил его Рокбрюн.— Каждый раз, сделав при мне какую-нибудь выдающуюся глупость, вы называете меня «мой полковник». Вы пытаетесь связать мое горе со своей проблемой, которую не в состоянии решить. Продолжайте в том же духе, если к этому идиотизму вас приводит чувство долга. Только, пожалуйста, не говорите об этом в моем присутствии. Или вы ждете от меня признаний?
Скубайда раздирали самые разные чувства. Он был разочарован, злился на, себя за допущенную бестактность, чувствовал стыд и бесконечное преклонение перед этим честным и смелым человеком.
— Пьер, простите меня, дорогой мой друг! — воскликнул капитан, в отчаянии прижимая руки к груди.— Я дурак и тупица! Совсем свихнулся с этой работой. Я ничего не могу с собой поделать. Самое худшее, что я иногда и не хочу докапываться до решения. И все-таки..,— он судорожно потер виски.
Рокбрюн положил руку на плечо злосчастного детектива.
— Понимаю, Клод,— мягко сказал он.— На вашем месте я, наверное, испытывал бы те же чувства. Действительно, иногда хочется узнать истину, несмотря на все внутренние сомнения. Это желание может свести с ума. Но вы не сдавайтесь. Продолжайте расследование, и когда-нибудь решение придет.
Чтобы спрятать глаза, Скубайд снова отвернулся к коллекции.
— Даже не верится, что эта золотая заколка когда-то блестела в черных волосах критской красавицы.
— Скорее всего, она принадлежала принцессе. Ее нашли при раскопках дворца в Кноссе,— ответил полковник.
— У моей жены тоже густые черные волосы,— сказал капитан.— Такая вещь ее очень обрадует. Сколько она стоит?
— Позвольте мне подарить...— начал полковник. Но, взглянув на лицо сыщика, запнулся.— Во всяком случае, я продам ее вам со скидкой. Она будет стоить вам шестьсот франков.
Капитан достал чековую книжку. Полковник вынул заколку и уложил в специальную коробочку. Они пожали друг другу руки и разошлись.
Если вам приходилось бывать на Лазурном побережье, то вы наверняка обратили внимание, что в дни праздников там всегда сияет солнце. От слепящей голубизны неба и моря пошло название побережья. Даже если здесь иной раз и покапает дождик, он всегда прекращается к началу карнавального шествия. Но ни одна тучка не омрачала небо в день открытия самой современной гавани Ривьеры — только что построенного порта Вобан.
Почти все суда, для которых было сделано шестьсот причалов, уже стояли на своих местах. Здесь были маленькие лодки, гоночные, крейсерские, океанские яхты разных размеров. Все они были украшены разноцветными сигнальными флагами, и издали этот уголок моря: выглядел цветущим полем голландских тюльпанов.
В центре порта была установлена трибуна для почетных гостей. Напротив нее — несколько скамей для гостей рангом пониже. Дальше был отгорожен полукруг, разделенный на несколько секций: одна для рабочих, принимавших участие в строительстве (они очень живописно выглядели в своих защитных касках), другая — для жителей городка (сюда попали только те, кто пришел пораньше), еще одна для владельцев яхт и последняя — для семей рабочих. Позади трибун была свободная площадка. Там собралось множество людей, слушавших выступления через специально установленные динамики. Рядом с трибуной стоял огромный железобетонный флагшток, на верхушку которого во время церемонии будет поднят французский флаг.
Играли три оркестра: мальчиков-горнистов, девушек и группа барабанщиков. В перерывах паузы заполняли записанные на пленку выступления лучших оркестров Европы и Америки. С неба на ярких зонтах парашютов спускались десятки парашютистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51