Почему теперь эти картины стоят миллионы? Откуда эти деньги и куда они идут? Кто грабит, а кто обогащается?
Самообладание вернулось к полковнику.
— Никто, поймите вы, ослы,— сказал он.— Никто не обогащается и никто не разоряется. Богатые покупают и выменивают друг у друга эти ценности, как дети, которые меняются картинками от упаковок мыла или жвачки. Если двое мальчишек договариваются обменяться марками, кому это приносит вред и каким образом это вредит экономике?
Волк понял полковника и насмешливо улыбнулся, а остальные изо всех сил пытались сообразить, о чем идет речь.
— Богатые всегда найдут способ заработать,— пробормотал Леопард.
— Мне кажется, наивные вы ребята,— вздохнул полковник,— что, затеяв целую войну, вы неправильно выбрали себе врага. Невежественные бедняки опасны для страны. Ведь это они все время пытаются развалить государство и погибнуть под его обломками, вместо того чтобы постараться понять, как стать богатыми и следовать по этому пути. А что касается богатых, продолжал полковник, то кто, по-вашему, занимается благотворительностью, открывает университеты, делает пожертвования в фонды, помогает больницам и постоянно ищет способы облегчить страдания человечества? Поймите вы, дураки, что все это делают богатые! Если богатые перестанут заниматься благотворительностью, мир превратится в сплошной кошмар. Так что будет лучше, если вы разрешите им забавляться своими игрушками.
На минуту воцарилось ошеломленное молчание. Все растерянно смотрели на полковника. Потом Леопард поджал губы и повернулся своим грузным телом к Рокбрюну. Кресло под ним жалобно скрипнуло.
— А как в твоей прекрасной схеме выглядит правительство, которое выбрасывает наши миллионы за то, что во времена наших отцов стоило не больше, чем несколько сотен франков?
— А ты слышал когда-нибудь такую фразу: «Не хлебом единым жив человек?» — ответил полковник.— Гордость народа — это творения его талантливых сыновей.
— В старые времена, Пьер, когда ты руководил нашей группой, ты не был таким чертовски нравственным,— ухмыльнулся Слон.— Ведь это ты организовал ограбление Национального банка, когда мы взяли пятьдесят миллионов франков. Ты руководил захватом транспорта с золотом по дороге в Марсель. Ты разработал надежные способы очистки вилл богачей, сотрудничавших с немцами, от еды, вина и одежды.
Полковник задумчиво кивнул, вспомнив те далекие времена.
— Тогда я доказал вам, что банкноты не слабее оружия. Мы попали в самое больное место немцев и их приспешников — их чековые книжки.
— Не вижу разницы, Пьер,— продолжал упрямиться Волк.— В Сопротивлении мы воевали против коллаборационистов. Они были врагами. Сейчас у Франции не меньше внутренних врагов, чем было во время войны. Так почему бы нам не использовать те же методы, что и тогда?
— Мы считали, что эти картины помогут нам сделать что-то стоящее,— вмешался Тигр.— А теперь ты доказываешь, что все это бессмысленно. Мы планировали получить за Ренуара выкуп в десять миллионов франков и обратить все деньги на благотворительность. Тогда картины превратились бы в сотню больничных коек, несколько тысяч тонн угля и сотни тысяч фунтов пищи и молока для голодных. И тогда действительно можно было бы сказать, восхищенно глядя на голубого Ренуара: «О да, это действительно ценная картина. Она себя окупила». Конечно, людям нужна духовная пища. Но сначала их нужно накормить.
Эта мысль поразила полковника.
— Боже мой! — проговорил он, подавшись вперед вместе со своим креслом.
— Так-то! — воскликнул Слон.— Мы знали, что ты, в конце концов, поймешь нас.
Полковник рассмеялся и покачал головой.
— Прекрасно, поэтично и аморально.
— Аморально! — фыркнул Волк.
— Аморально,— повторил полковник.— Да это и не поможет. В 1943 году всем нам нравилось играть в Робин Гуда. Но тогда это было необходимо и эффективно. А сейчас мир уже изменился.
— А в чем же разница? — надулся Слон.— Тогда шла горячая война, сейчас — холодная. Мы все так же сражаемся.
— Разница в том,— сказал полковник,— что сегодняшний мир настолько ослаблен коррупцией и безнравственностью, что очередное преступление ничего изменить не сможет. Требование выкупа немногим отличается от шантажа или взяточничества. Страховые компании заключат с вами тайную сделку, чтобы уменьшить свои
расходы. Полиция будет вам потворствовать, чтобы разделить с вами награду и возвратить картины. А публика не спросит, как удалось вернуть их сокровище. Кого вы хотите воспитывать? Вместо света вы несете еще большую тьму.
Все четверо молчали с самым несчастным видом.
— Ну ладно,— сказал Рокбрюн.— Теперь вы должны понимать, что совершили величайшую глупость и что все оправдания вашего греха при внимательном рассмотрении моментально рассыпаются. Чем же можно оправдать ваш отказ от благополучной и сытой жизни и превращение в преступников?
Друзья еще раз переглянулись. Заговорил Антуан Птипьер, меланхоличный Тигр.
— Пьер, мы все вдруг почувствовали, что стареем: беззубый Тигр, Леопард без когтей, Слон с нарушенной памятью, Волк, страдающий отсутствием аппетита. Как-то вечером мы сидели здесь и болтали о далеких днях, когда заставляли немцев дрожать от страха. И мы задумали еще одно приключение.
Полковник откинул голову и расхохотался.
— Это уже другой разговор! Наконец-то мы добрались до сути дела! Если бы вы зашли ко мне, когда задумали эту авантюру, мы не сидели бы сейчас по уши в дерьме. Для такого дела нужны мозги.
Волк с интересом взглянул на полковника.
— Ты сказал «мы», дружище?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51