Не хочу я быть виновником ее смерти! Понимаешь?
- Понимаю! Но ведь девушка еще не посвящена в нашу тайну. Поэтому пока не думай об этом. После решишь, как быть. А сейчас важнее всего двигаться вперед. Не отчаивайся, не сдавайся. И увидишь, чего мы добьемся к концу года. Поверь мне!
СУЛТАНОВ ОРЕЛ
Почувствовал ли Мастер опасность? Напал ли на след с помощью Лышко? Заподозрил ли сам Крабата и Юро?
Как-то в начале сентября он пригласил вечером подмастерьев в свою комнату, усадил за большой стол, приказал наполнить кружки вином и вдруг неожиданно провозгласил тост за дружбу! Крабат и Юро озадаченно переглянулись.
- До дна! До дна! - кричал Мастер. Велел Лобошу налить всем снова, потом сказал: - Прошлым летом я рассказывал вам о моем лучшем друге Ирко. И не скрыл, что погубил его. Как это случилось, доскажу сейчас... Было это в годы турецкой войны. Нам с Ирко пришлось покинуть Верхние и Нижние Лужицы и на время расстаться. Я завербовался в войска кайзера и служил мушкетером. А Ирко - кто бы мог подумать! - нанялся к турецкому султану советником-чародеем. Я этого, конечно, не знал. Верховный главнокомандующий кайзера, маршал Саксонии, повел наше войско далеко в глубь Венгрии. Мы окопались, залегли. А напротив нас окопались турки Несколько недель длилась настороженная, угрожающая тишина. Она нарушалась лишь короткими перестрелками да изредка пушечным залпом. Войны, можно сказать, пока и не чувствовалось. Но вот как-то утром вдруг стало известно, что исчез маршал Саксонии. Видимо, ночью турки его похитили. И, уж конечно, не без помощи колдовства. Парламентер с той стороны подтвердил: да, он в руках султана! Его отпустят из плена, если в течение шести дней наши войска будут выведены из Венгрии. В противном случае на седьмой день утром его повесят. Все были в замешательстве. И тут я предложил свои услуги - взялся вызволить маршала из плена. Ведь я не знал, что Ирко в турецком лагере!
Мастер осушил кружку залпом, кивнул Лобошу, чтобы тот ее наполнил, и продолжал:
- Наш капитан посчитал меня сумасшедшим, но все же доложил полковнику. Тот повел меня к генералу, и уже с ним мы предстали перед герцогом Лихтенбергом, заменившим маршала на посту главнокомандующего. Поначалу он мне тоже не поверил. Но я превратил на его глазах штабных офицеров в попугаев, а своего спутника генерала - в золотого фазана. Этого оказалось достаточно. Герцог попросил вернуть подчиненным прежний вид и пообещал мне вознаграждение - тысячу дукатов! Затем он приказал привести своих верховых лошадей, чтобы я выбрал любую.
Мастер вновь осушил свою кружку, велел Лобошу налить. Помолчал...
- Я мог бы быстро закончить мой рассказ, но подумал, что будет интереснее, если конец вы переживете сами. Ты, Крабат, станешь мною, мушкетером, взявшимся освободить маршала. А вот за Ирко будет у нас...
Он оглядел парней одного за другим: Ханцо, Андруша, Сташко. Взгляд его остановился на Юро.
- Может, ты?.. Ты будешь Ирко!
- Ладно, - равнодушно отозвался Юро, - кому-то ведь надо!
Крабата не обманула его глуповатая ухмылка, обоим стало ясно: Мастер хочет их проверить. Как бы себя не выдать!
Мастер покрошил над пламенем свечи горстку сушеных трав. Тяжелый, дурманящий дух наполнил комнату, у всех отяжелели веки.
- Закройте глаза! - приказал Мастер. - Вы увидите, что произошло в Венгрии. А Крабат и Юро должны поступать так, как Ирко и я тогда, во время турецкой войны...
Крабат чувствует, как его одолевает усталость, свинцовая тяжесть разливается по телу, он засыпает. Издалека доносится монотонный голос Мастера:
- Юро - чародей султана в лагере турков. Он присягнул на полумесяце... А Крабат, мушкетер Крабат, в белых гамашах, в голубом мундире, стоит по правую руку герцога Лихтенберга, выбирает коня...
...Крабат, мушкетер, в белых гамашах и голубом мундире, стоит по правую руку герцога Лихтенберга и выбирает коня. Ему приглянулся вороной с белым пятнышком на лбу, похожим на магический знак.
- Вот этот!
Герцог приказывает оседлать коня. Крабат заряжает мушкет, вскакивает на коня и легкой рысью объезжает площадь. И вдруг, пришпорив вороного, бешеным галопом устремляется на герцога и его свиту, будто хочет их растоптать. Господа в ужасе разбегаются, Крабат же, ко всеобщему изумлению, взмывает вверх и проносится над напудренными париками. Конь и всадник летят по воздуху, ввысь, уменьшаясь прямо на глазах! И вот уже их не видит в свою мощную подзорную трубу даже командующий артиллерией граф Галлас.
Крабат мчится с головокружительной быстротой высоко над землей, словно по ровному полю. Вот он уже над какой-то разрушенной деревенькой. На краю ее видит с высоты первых турков, пестрые чалмы переливают на солнце. А вот и замаскированные пушки, и патруль, объезжающий укрепления.
Сам же он и его конь для турков невидимы. Однако лошади под турками раздувают от страха ноздри, а собаки начинают скулить, поджав хвосты.
Над турецким лагерем развевается на ветру зеленое знамя. Крабат направляет вороного вниз, осторожно приземляется. Неподалеку от роскошного шатра султана замечает небольшую палатку, охраняемую вооруженными до зубов янычарами. Ведя вороного под уздцы, Крабат входит в палатку. На походном стульчике, обхватив голову руками, сидит непобедимый герой из Саксонии, знаменитый покоритель турок. Крабат принимает свой зримый облик. Откашлявшись, подходит к маршалу и... пугается.
У полководца на левом глазу черная кожаная нашлепка.
- Что надо? - произносит тот хриплым, каркающим голосом... - Ты кто? Турецкий прислужник? Как ты очутился в моей палатке?
- Ваше превосходительство, разрешите доложить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41