Вот самые первые отзывы. «Дьявольское отродье… Оно скорее белое, чем черное, и с первого взгляда кажется, что его следовало бы назвать милой собачкой. Но каков запах! Ни одна выгребная яма не воняет так скверно. Я полагаю, что запах греха должен быть столь же отвратителен». Писавший это священник-миссионер, как видно, получил от зверька полный заряд химикалий. Натуралист прошлого века Одюбон, хорошо знавший природу Америки, пишет о скунсе: «Этот маленький, миловидный и по внешнему виду совершенно невинный зверек в состоянии с первого раза обратить в бегство самого ретивого храбреца… В детстве я сам испытал подобную неприятность… Мы заметили прехорошенького, совершенно незнакомого нам зверька, который добродушно обошел нас, остановился и посмотрел так приятельски, как будто; опрашивался в компанию… Я не мог устоять от соблазна и в восторге поднял его на руки. Но красивая тварь прыснула своей ужасной жидкостью прямо мне в нос. Как громом пораженный, я выпустил из рук чудовище, преисполненный смертельного ужаса, бросился бежать…»
Любой деревенский житель в Америке расскажет вам о вонючке нечто похожее. Одних убийственной силы запах повергал в обморок, у других открывалась рвота, третьи бежали не чуя ног. «Одежда после атаки скунса две-три недели не годится для носки. Мытье, одеколон и окуривание нисколько не помогают». Рассказы эти, возможно, лишь малость преувеличивают силу оружия скунса, и потому мы с удивлением раскрыли рты, увидев однажды зверька на руках человека. Было это в Ситон-Виладж (Нью-Мексико), в доме писателя Сетон-Томпсона. Один из внуков писателя по деревянной лестнице сбегал куда-то наверх и вернулся за стол, держа в руках скунса. Ничего неприятного не случилось. Полосатый, с пушистым хвостом зверек был ласков необычайно, из рук принимал угощенье, посидел на коленях одного из гостей. Нам объяснили: скунсы легко приручаются, и потому опасности нет, зверек «позабыл» об оружии.
В природе скунс врагов практически не имеет. Он так уверен в оружии обороны, что не спешит убегать от кого бы то ни было. Да и бегать-то он не слишком способен. Скунс знает: все его обойдут. Медведь, лиса, волк – никто не желает встречи со скунсом. Окраска зверька предупреждает возможные недоразумения – белое с черным легко заметишь в лесу. Ну а если кто-либо по глупости или незнанию все же приблизится – тогда атака. Однако скунс стреляет лишь в крайности – зачем понапрасну тратить снаряды! Он обернется задом, подымет хвост, он топает ножками, привстает на передние лапы – «смотри, с кем дело имеешь!». Если и это не действует – пеняй на себя. Струя химикалий (главный компонент – этилмеркаптан ) летит на четыре-пять метров, скунс вполне «понимает», что целиться надо в нос и глаза…
Против человека эта защита все же неэффективна. Ружье стреляет гораздо дальше, чем две подхвостные желёзки, а мишень хорошо заметный небоязливый дикарь отличная. На скунсов охотятся ради меха. И некогда очень распространенный зверек (он заходил на фермы, слонялся возле поселков) теперь уже редок. Лет сто назад Америка ежегодно давала на рынок четыре миллиона скунсовых шкурок. К тридцать годам этого века промысел снизился вдвое. В 1954 году было добыто всего лишь 140 тысяч, а в 1961-м – 50 тысяч шкурок. Считают, на ставшего редким зверя охотиться нерентабельно. Это, возможно, спасет «коренного американца» от полного истребления.
В пору всеобщего увлечения переселения животных скунса завезли к нам и выпустили в Киргизии, Дагестане, Азербайджане, Приморье. В 1933 году около трех десятков зверьков пустили также в Усманский бор под Воронежем. Скунс нигде не прижился. Причина как следует не прослежена, но известно: у части зверьков не было жизненно важных для них желез (их удалили, поскольку скунсы предназначались для звероводческих ферм). Можно только дивиться – чего ожидали от эксперимента? Лишенный защитного средства, зверек, конечно, был обречен. Небоязливый, легко заметный, он был превосходной добычей для хищников, например для лисы. Можно представить, как топал ногами скунс, как стращал нападавших, полагаясь на артиллерию. А она не стреляла.

Теперь о змее… Гремучка предупрежда возможное столкновение звуком. Во время охоты змея безмолвствует. Во всех друг случаях она пускает в ход погремушку. Это сигнал: обойди! Если все-таки лезешь или не слышал предупреждения, змея нападает. Укус гремучки опасен. Вот запись американского натуралиста (по Брему): «Я видел индейского мальчика, который был укушен змеей. Ни одно известное индейцам средство не помогало. На мальчика было страшно смотреть. Гангрена обнажила кость на укушенном месте… Несчастный умер».
Огромная доза яда мгновенно парализует какого-нибудь грызуна (объект охоты гремучки), но и бизону небезопасно встретить змею. Тот же натуралист сообщает: «В прерии, близ Миссури, я заметил взрослого быка, который несся как бешеный. У него на шее, за подбородком, висела большая змея…»
По рассказам переселенцев в Америку, земля эта когда-то кишела гремучками. Индейцы постель в лесу сооружали на колышках, а места для долгой стоянки из-за гремучек предварительно выжигали. Лишь в племени сиу змей почитали. ( Сиу – последний слог прозвища, данного племени. Надовесиу – значит гремучая змея.)
Но надо сказать, у нынешних сиу былого почтения к гремучке мы не увидели. В резервации Пайн-Ридж у дощатого магазинчика молодой сиу у нас на глазах вытащил из-за камня гремучку. Размозжив ей голову палкой, парень кинул добычу в багажник автомобиля. На вопрос, что он с ней сделает, индеец сказал: «Зажарю».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156