Журнал купил право на публикацию наших рассказов и материалов о наших семьях. Тут были счастливые, довольные жены и дети и мужья, гордо стоящие рядом. Я читал статью и думал: «Если бы это действительно было так…»
«Пока я служил в НАСА, мы не давали без разрешения и обработки ни одного интервью и ни строчки не могли написать. Даже семейные фотографии визировались в нашем пресс-центре. В течение нескольких лет создавались безупречные образы героев. Космонавты – это супермены, это образцовые во всех отношениях люди: железное здоровье, прекрасные помыслы – воплощение всего лучшего. Правда состоит в том, что не все мы были такими».
Полковник Олдрин считался одним из наиболее подготовленных космонавтов. Он служил в ВВС, потом изучал космонавтику в Массачусетском технологическом институте и получил ученую степень доктора за работу по технике стыковки космических кораблей. Олдрин лучше других владел электронно-вычислительной техникой. Обширные знания и редкое самообладание выдвинули его в число первых людей для Луны. Со своей миссией Эдвин Олдрин справился блестяще.
Все, что после полета началось на Земле, застало человека врасплох. Он попытался искать убежище а ВВС, которым отдал годы молодости. Тут он надеялся окунуться снова в работу и «двигаться, а не стоять». Однако расчеты не оправдались. Бремя известности преследовало, мешало вести дела, как они того требовали. Ему отказывают в присвоении очередного воинского звания бригадного генерала, на которое он рассчитывал и которое считал для себя престижным. Ошибки в личной жизни, сожаление и чувство вины усугубили положение. «Я заметил, что действую не на своем обычном уровне. Ранее я всегда знал, что мне делать, а теперь стал нуждаться в том, чтобы мне указывали и говорили, как поступить. А жизнь свое требовала. Слишком велика была конкуренция, чтобы позволить себе отстать. Я почувствовал, что болен. Всякого рода успокоительные пилюли, на которых я пытался жить, не помогали, и я обратился к врачам и к своему командиру. Я сказал, что нуждаюсь в психиатрической помощи!»
Перед отлетом в госпиталь Олдрину стало совсем плохо. Он вспоминает, что в то время, как его жена и врач, который должен был сопровождать его в Техас, «упаковывали чемоданы, я стоял в дверях, мучительно стараясь понять, кто эти люди и какое отношение они имеют ко мне».
Теперь стало известно: Олдрин был первым, кто в полете «видел молнии», даже с закрытыми глазами. Ученые посчитали, что это связано с космическим излучением, и предположили, что оно могло повредить мозговые клетки, расстроить мыслительный аппарат. Однако медицинское обследование и лечение психиатров не подтвердили это предположение. Было выяснено: глубокая депрессия вызвана не космическими явлениями, а вполне земными и хорошо известными перегрузками. Они оказались чрезмерными даже для очень сильного человека.
Полковник Олдрин принял решение уйти с «залитой прожекторами сцены». В 1972 году он объявил об этом и сказал, что считает себя обязанным написать об опыте жизни честную книгу. «Скажу откровенно, это не будет похоже на рассказы в журнале „Лайф“. Эдвин Олдрин написал свою исповедь. Ее назначение он определяет так: „Рассказав о своих проблемах, я, может быть, внушу кому-нибудь мужество взяться за проблемы, которые, конечно, есть у каждого человека, а также, возможно, предостерегу людей от неверных шагов“.
Таков человеческий постфактум одного из самых дерзновенных путешествий, когда-либо предпринятых людьми.

Ковбои как они есть

Для всех ковбой – это что-то сугубо американское. А кое-кто, возможно, считает, что ковбои – основное население США. Мальчишки, во всяком случае, думают именно так. В беседе о путешествии по Америке, если в ней принимают участие и подростки, неизбежен вопрос: «Ну а ковбои?..»
Специальной встречи с ковбоями мы не искали. Половину пути на Запад человека на лошади видели лишь иногда. Но в глухом месте в штате Вайоминг мы вдруг почувствовали: ковбои в Америке все же есть. Возле коровьих стад замаячили конные пастухи. В одном месте мы поддались искушению – повернули с шоссе и, можно сказать, побывали в гостях у ковбоев. Старшего звали Альберт Сай, младшего – Боб Морсер.

На флаге штата Вайоминг изображен бизон, а на автомобильных номерах – ковбой на взбрыкнувшем мустанге. Когда-то здесь было много и тех, и других, и третьих. Сейчас ковбоев больше, чем бизонов и мустангов, вместе взятых. Но и ковбоев становится меньше и меньше, хотя Вайоминг по-прежнему называют ковбойским штатом. Если житель Вайоминга говорит, что его дед или отец были ковбоями, в голосе звучит гордость. Для местного мальчишки до сих пор нет большей похвалы, чем услышать, что он «настоящий ковбой».
Слово ковбой произносится так: «кау-бой». «Кау» по-английски корова, «бой» – парень. Вместе получается «коровий парень», то есть парень, который находится при коровах. Другими словами – пастух, конный пастух.
Профессия ковбоев возникла в Америке в середине прошлого века вместе с пастбищным скотоводством на малозаселенных просторах Запада и Среднего Запада. «Коровий бизнес» принадлежал тогда двум-трем десяткам «коровьих баронов», как здесь называли крупных скотопромышленников, а ковбои были у них батраками. Эти гордые бедняки были смелые люди и лихие наездники. Десять парней управлялись со стадом в две-три тысячи голов. Каждый ковбой был пастухом, сторожем, ветеринаром, погонщиком. Затерянные в бесконечных пространствах люди оставались один на один со стихией и потому умели чутко угадывать перемены погоды, по малозаметным признакам находили водопои и укрытия для скота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156