Жизнь людей была примитивна и тяжела. Но неписаная этика пастухов даже и разговора о тяготах не признавала. Лишения возмещались привольной жизнью, удалью, иногда рискованным ухарством. Конь для ковбоя был самой большой радостью и единственным достоянием. Большинство пастухов ловили и объезжали диких мустангов. Именно в те времена родилась ковбойская поговорка: «Нет такой лошади, на которую нельзя было бы вскочить, и нет такого человека, которого конь не мог бы сбросить».
Весною ковбои собирали стада – выжечь клеймо на телятах. Осенью гнали коров на дальние расстояния для продажи. Из Техаса, Колорадо, Вайоминга и Монтаны шли стада на восток, к железным дорогам, чтобы закончить путь на бойнях Чикаго или Сан-Луиса. Шли сквозь палящую жару и пыль, ночные грозы и ранние зимние метели. Шли часто по незнакомым местам. Ковбои высылали вперед разведчиков найти воду и места Для коротких стоянок. Приходилось отстреливаться из шестизарядных «смит-вессонов» от степных волков, бандитов и непокорных индейцев. Ночью койоты, гром или выстрел могли мгновенно поднять дремавшее стадо. И тогда случалось то, чего всегда боялись даже самые опытные пастухи. Тысячи объятых ужасом животных мчались в темноту, не разбирая дороги, ломали ноги, давили упавших, подымали на рога лошадей вместе с людьми. Надо было обладать мужеством и ловкостью, чтобы завернуть, остановить обезумевшее стадо.
По ночам, когда коровы ложились, пастухи шагом объезжали стадо, насвистывали или напевали – успокоить животных. Простые парни не знали напевов, кроме тех, которые слышали в детстве от матерей, да еще гимнов, которые слышали в церкви. Этой музыкой они успокаивали коров и подбадривали себя. Слова для песен они придумывали сами. Так родился ковбойский песенный фольклор – одно из сокровищ американской культуры.
Среди ковбоев были свои поэты и композиторы. Знаменитый писатель О’Генри одно время работал ковбоем. Ковбоем был известный американский художник Чарлз Рассел. В музее города Коди (штат Вайоминг) мы видели его полотна и зарисовки, сделанные на привалах во время нелегкого пути со стадами. У него были сотни друзей: ковбои, охотники, фермеры, мексиканцы, индейцы многих племен. Когда Рассел умер в 1926 году, писатель-ковбой Билл Роджерс сказал так: «Он оставил нам не только свои картины, но пример умения ценить дружбу между отдельными людьми и целыми народами».
За четыре месяца перегонов пастухи проходили две тысячи километров, оставляя позади пепел ковбойских костров, а подчас и могильные холмики с камнем вместо креста. Сохранился дневник некоего Джорджа Даффилда, гнавшего в 1866 году стадо из Техаса в Айову. Вот отдельные строчки:
«Вчера, переправляясь через реку, двое парней утонули…»
«Руки мои кровоточат. Ни крошки хлеба уже третьи сутки…»
«Опять кошмарная ночь. Небо полыхало и грохотало. Прерии сотрясались от топота копыт…»
«Спина в нарывах. Больно даже от прикосновения рубахи. Болит голова. Еле держусь в седле…»
«Вчера наткнулись в траве на человеческий скелет…»
Так было. И на ковбоя в те времена смотрели не иначе как на дикого, неотесанного грубияна, пропахшего потом и коровьим навозом. Романтика пастушеской жизни существовала только для самих ковбоев. Но на грани столетий Америка вдруг увидела: ковбои – это часть ее истории, наиболее самобытная часть. В пастухах разглядели ярких, интересных людей. Их удалью, мастерством конной езды, мужеством, умением спать на голой земле и метко стрелять стали восхищаться. Этому способствовали и сами ковбои, устраивая праздники «родео» (отгон скота), где демонстрировали свою удаль.
Организаторы всякого рода зрелищ быстро почувствовали золотую жилу. Коммерческие «ковбойские ансамбли» со скачками, ловлей быков, стрельбой, бросаньем лассо и набегом индейцев появлялись один за другим. Особенно преуспел со своим пышным аттракционом знаменитый Коди (прозвище – Буффало Бил), сам очень смелый охотник, ковбой и сорвиголова. Он набрал в свою труппу подлинных ковбоев и «подлинных индейцев». Сам Коди выступал не только способным организатором, но также исполнителем коронных номеров представления. Ковбойский аттракцион «Дикий Запад» более десяти лет был едва ли не самым знаменитым зрелищем Америки и Европы. Газеты тех лет полны восторженных отзывов о ярком, массовом представлении. Марк Твен восхищался ковбоями. Однако дороговизна подобного зрелища свела его постепенно на нет. Но тут подоспело кино. На золотую жилу ковбойства оно набросилось с жадностью и разрабатывает ее по сей день. Пастух постепенно превратился в лихого экранного парня в широкополой шляпе, в сапожках с высокими каблуками. У этого щеголя с ярким платком на шее и с двумя пистолетами на бедрах вроде бы и забот никаких – скачи на лошади, кидай аркан, стреляй, похищай, догоняй, дебоширь в кабаках. Невозможно сказать, сколько картин накручено с участием этого персонажа. Историческую реальность Америка превратила в некий красочный сон, который до сих пор затаив дыхание смотрят подростки да и взрослые тоже.
А подлинные ковбои постепенно в Америке исчезают. Былые пастбища – прерии давно распаханы. Стада коров стало выгодным держать на приколе в загонах и кормить зерном из кормушек. Пастухи остались только в немногих местах. И это, как правило, уже не прежние молодцы. Средний возраст – под шестьдесят. Ковбоя чаще увидишь уже не на лошади, а на «джипе» (а то и на вертолете). Дальних перегонов скота теперь уже нет – рельсы и автодороги протянулись до самых дальних ранчо, скот на бойни увозят в в вагонах, в грузовиках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156