ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я думал – вы не придете. Уже милиционер стал беспокоиться: не собираюсь ли я взорвать памятник Пушкину, пользуясь ненастной погодой
Марина смеялась:
– Во-первых, мне надо позвонить по телефону.
Дождь бил в асфальт и отскакивал. Площадь пузырилась и текла. Они бросились через нее, пересекая воду и ветер. Телефонная будка была островом в океане. Юрий незаметно вытер руки о талию своей спутницы.
– От вас пахнет мокрой тряпкой, – возразила Марина. Он не успел обидеться – она уже набрала номер и произнесла: – Хэлло!
– Хэлло, – решительно повторила она певучее заграничное слова. На верхней ноте ее голос капризно затрепетал.
– Володя, это ты? Я плохо тебя слышу.
Чтобы лучше слышать, она придвинулась к Юрию. Он чувствовал душистую теплоту ее щеки.
– Говори громче! Что, что? Обедайте без меня. Я вернусь нескоро, поем у подруги.
Трубка беспомощно булькала. Это муж на том конце провода пытался протестовать. Тогда Юрий взял руку Марины и поцеловал. Он прощал ей все обиды – и размякшие от воды штиблеты, и то, что недотрога. Ее голос извивался, как змея.
– Вечером изволь идти на концерт. Без меня. Очень тебя прошу… Объясню после… Что ты говоришь? А-а-а… Я тебя – тоже.
Она предавала его – глупого наивного мужа. Эй ты, прокурор! – издевался Карлинский. – Слышишь? Она говорит, «тоже», чтобы не сказать «целую». Это потому, что я! я! стою рядом и трогаю ее ладонь.
– Чему вы так радуетесь? – удивилась Марина, повесив трубку.
А Карлинский, казалось, и в самом деле собирался оправдать ее прогнозы:
– Марина Павловна, я давно хотел задать вам один нескромный вопрос…
– Да, пожалуйста, хоть два, – разрешила она заранее усталым голосом.
Ты – дьявол, но я тебя перехитрю, – успел подумать Юрий. И вкрадчивым тоном спросил:
– Марина Павловна, вы верите в коммунизм?… И еще второй, с вашего разрешения: вы любите мужа?
– Черт, уже прервали! – Владимир Петрович подышал немного в искусственную телефонную тишину. Марина не отзывалась. За стеной Сережа спрягал немецкие глаголы.
– Сергей, поди сюда.
– Ты меня звал, отец?
– Прежде всего, здравствуй.
– Здравствуй, отец.
– Учишься? А я уже наработался. Всю ночь, до утра, как проклятый, сидел… Слушай, составь мне компанию. Выходной день как-никак. Поболтаем, потом на машине прокатимся. Вечером – на концерт махнем. Согласен?
– А Марина Павловна?
– Мать – у подруги. По рукам, что ли?
Сережа не возражал.
– Хочу я спросить, Сергей… В среду, на родительском собрании, много про тебя говорили. Хвалили, как полагается. Ну, а после учитель истории – как его? – Валериан…
– Валериан Валерианович.
– Вот-вот, он самый. Отозвал меня в сторонку и шепчет: «Обратите внимание, уважаемый Владимир Петрович. Ваш сын, знаете ли, задает разные неуместные вопросы и вообще – проявляет нездоровый интерес».
Прокурор помолчал и, не дождавшись ответа, как бы между прочим – сказал:
– Ты это, Сергей, насчет баб, что ли, интересуешься? Нестерпимый розовый свет ослепил Сережу. Будто
девушка, – залюбовался Владимир Петрович. Он знал, что Сережа повинен в иного рода грехах, но в воспитательных целях – пусть сам признается – продолжал пытку:
– Да! О женщинах подумать иногда невредно. Я в твои годы был хоть куда. Можно сказать – первый парень на деревне… Только зачем с преподавателем на такие темы дискутировать? Ты бы меня спросил…
– Да я не об этом вовсе, – взмолился Сережа. – Я совсем про другое спрашивал.
– Про другое?
– Ну, конечно же. По истории – вопросы. По философии тоже. Например, о войнах справедливых и несправедливых.
– О войнах? – удивился Владимир Петрович, все еще делая вид, что ничего не понимает. – Разве ты в будущем году на военную службу собираешься? А институт?
Сережа заторопился. О разных стыдных вещах он и не думал никогда. Учение про войны справедливые и несправедливые создано еще Марксом. Потом его развивал Ленин применительно к новой исторической обстановке. Подтверждая это, Сережа сбегал к себе и принес какие-то тетрадки, исписанные мелким почерком.
– А Валериан Валерианович говорит – Ермак вел справедливое покорение Сибири. И восстание Шамиля тоже правильно подавили…
– Да, – размышлял Владимир Петрович. – Без Сибири нам нельзя. И без Кавказа – нельзя. Нефть. Марганец. Народ-то что поет? «На тихом бреге Иртыша сидел Ермак, объятый думой». Слыхал?
– Когда англичане Индию, они тоже…
– Ты эти сравнения брось, – заволновался Владимир Петрович. – Англичане нам не указ. Где мы живем? В Англии, что ли?
Он задумался на секунду: Англия, действительно, была ни к чему. Какая Англия?
– Но исторически…
– Исторически, исторически! Ты историю изучай, да о сегодняшнем дне помни. Мы что строим и уже построили? То-то. Значит, в конечном счете, понимаешь – в конечном! – правильно делали наши предки. Справедливо.
Отец был прав. Но и Шамиля жалко. Ведь он не знал, что в России революция произойдет. Хотел свой народ освободить, а после выяснилось – зря старался и даже для социализма вредно.
– А вот Юрий Михайлович по-другому мне объяснял. Все дело, говорит, в том, на чью точку зрения стать. Для одних – справедливо, для других – наоборот. Где же тогда настоящая справедливость?
Опять этот Карлинский! – хотел выругаться Владимир Петрович, но сдержался.
– Ты, Сергей, поменьше этой софистикой увлекайся. Конечно, Юрий Михайлович – человек эрудированный и с Мариной Павловной хорошо знаком… Но все же он тебе не товарищ… Давай-ка выкладывай по порядку – какими еще вопросами ты учителей донимаешь?
– Все дело в том, дорогая Марина Павловна, на чью точку зрения стать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
Марина смеялась:
– Во-первых, мне надо позвонить по телефону.
Дождь бил в асфальт и отскакивал. Площадь пузырилась и текла. Они бросились через нее, пересекая воду и ветер. Телефонная будка была островом в океане. Юрий незаметно вытер руки о талию своей спутницы.
– От вас пахнет мокрой тряпкой, – возразила Марина. Он не успел обидеться – она уже набрала номер и произнесла: – Хэлло!
– Хэлло, – решительно повторила она певучее заграничное слова. На верхней ноте ее голос капризно затрепетал.
– Володя, это ты? Я плохо тебя слышу.
Чтобы лучше слышать, она придвинулась к Юрию. Он чувствовал душистую теплоту ее щеки.
– Говори громче! Что, что? Обедайте без меня. Я вернусь нескоро, поем у подруги.
Трубка беспомощно булькала. Это муж на том конце провода пытался протестовать. Тогда Юрий взял руку Марины и поцеловал. Он прощал ей все обиды – и размякшие от воды штиблеты, и то, что недотрога. Ее голос извивался, как змея.
– Вечером изволь идти на концерт. Без меня. Очень тебя прошу… Объясню после… Что ты говоришь? А-а-а… Я тебя – тоже.
Она предавала его – глупого наивного мужа. Эй ты, прокурор! – издевался Карлинский. – Слышишь? Она говорит, «тоже», чтобы не сказать «целую». Это потому, что я! я! стою рядом и трогаю ее ладонь.
– Чему вы так радуетесь? – удивилась Марина, повесив трубку.
А Карлинский, казалось, и в самом деле собирался оправдать ее прогнозы:
– Марина Павловна, я давно хотел задать вам один нескромный вопрос…
– Да, пожалуйста, хоть два, – разрешила она заранее усталым голосом.
Ты – дьявол, но я тебя перехитрю, – успел подумать Юрий. И вкрадчивым тоном спросил:
– Марина Павловна, вы верите в коммунизм?… И еще второй, с вашего разрешения: вы любите мужа?
– Черт, уже прервали! – Владимир Петрович подышал немного в искусственную телефонную тишину. Марина не отзывалась. За стеной Сережа спрягал немецкие глаголы.
– Сергей, поди сюда.
– Ты меня звал, отец?
– Прежде всего, здравствуй.
– Здравствуй, отец.
– Учишься? А я уже наработался. Всю ночь, до утра, как проклятый, сидел… Слушай, составь мне компанию. Выходной день как-никак. Поболтаем, потом на машине прокатимся. Вечером – на концерт махнем. Согласен?
– А Марина Павловна?
– Мать – у подруги. По рукам, что ли?
Сережа не возражал.
– Хочу я спросить, Сергей… В среду, на родительском собрании, много про тебя говорили. Хвалили, как полагается. Ну, а после учитель истории – как его? – Валериан…
– Валериан Валерианович.
– Вот-вот, он самый. Отозвал меня в сторонку и шепчет: «Обратите внимание, уважаемый Владимир Петрович. Ваш сын, знаете ли, задает разные неуместные вопросы и вообще – проявляет нездоровый интерес».
Прокурор помолчал и, не дождавшись ответа, как бы между прочим – сказал:
– Ты это, Сергей, насчет баб, что ли, интересуешься? Нестерпимый розовый свет ослепил Сережу. Будто
девушка, – залюбовался Владимир Петрович. Он знал, что Сережа повинен в иного рода грехах, но в воспитательных целях – пусть сам признается – продолжал пытку:
– Да! О женщинах подумать иногда невредно. Я в твои годы был хоть куда. Можно сказать – первый парень на деревне… Только зачем с преподавателем на такие темы дискутировать? Ты бы меня спросил…
– Да я не об этом вовсе, – взмолился Сережа. – Я совсем про другое спрашивал.
– Про другое?
– Ну, конечно же. По истории – вопросы. По философии тоже. Например, о войнах справедливых и несправедливых.
– О войнах? – удивился Владимир Петрович, все еще делая вид, что ничего не понимает. – Разве ты в будущем году на военную службу собираешься? А институт?
Сережа заторопился. О разных стыдных вещах он и не думал никогда. Учение про войны справедливые и несправедливые создано еще Марксом. Потом его развивал Ленин применительно к новой исторической обстановке. Подтверждая это, Сережа сбегал к себе и принес какие-то тетрадки, исписанные мелким почерком.
– А Валериан Валерианович говорит – Ермак вел справедливое покорение Сибири. И восстание Шамиля тоже правильно подавили…
– Да, – размышлял Владимир Петрович. – Без Сибири нам нельзя. И без Кавказа – нельзя. Нефть. Марганец. Народ-то что поет? «На тихом бреге Иртыша сидел Ермак, объятый думой». Слыхал?
– Когда англичане Индию, они тоже…
– Ты эти сравнения брось, – заволновался Владимир Петрович. – Англичане нам не указ. Где мы живем? В Англии, что ли?
Он задумался на секунду: Англия, действительно, была ни к чему. Какая Англия?
– Но исторически…
– Исторически, исторически! Ты историю изучай, да о сегодняшнем дне помни. Мы что строим и уже построили? То-то. Значит, в конечном счете, понимаешь – в конечном! – правильно делали наши предки. Справедливо.
Отец был прав. Но и Шамиля жалко. Ведь он не знал, что в России революция произойдет. Хотел свой народ освободить, а после выяснилось – зря старался и даже для социализма вредно.
– А вот Юрий Михайлович по-другому мне объяснял. Все дело, говорит, в том, на чью точку зрения стать. Для одних – справедливо, для других – наоборот. Где же тогда настоящая справедливость?
Опять этот Карлинский! – хотел выругаться Владимир Петрович, но сдержался.
– Ты, Сергей, поменьше этой софистикой увлекайся. Конечно, Юрий Михайлович – человек эрудированный и с Мариной Павловной хорошо знаком… Но все же он тебе не товарищ… Давай-ка выкладывай по порядку – какими еще вопросами ты учителей донимаешь?
– Все дело в том, дорогая Марина Павловна, на чью точку зрения стать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216