Обнаружив, что мама Вадима по образованию актриса, Светлана Ивановна обратилась к ней. Надо было организовать патриотическую постановку к 9 Мая. Но Илона отказалась категорически. Всего, что как-то связано было с властью, она боялась до одури. А здесь, в школе, не дай бог, кому не понравится, у Вадика неприятности будут. Класс-то выпускной! Передавая материнский отказ Светлане Ивановне, Вадим заявил: «А я и сам могу поставить!» Наверное, от безысходности (правда, посоветовавшись предварительно с учителями по истории и литературе, которые Вадимом были более чем довольны) Светлана Ивановна через несколько дней остановила его на перемене и сказала: «Давай! Это для нас важно!» Она вообще всегда хорошо запоминала словесные обороты начальства и сразу включала их в свой лексикон.
Вадим прикинул, какова цена славы школы в случае его успеха, и решил идти ва-банк. Заявил учительнице: «Постановку сделаю. Но! От уроков химии до конца полугодия – освобождаете! (А разговор-то был в середине января.) При этом и за обе четверти, и в году получаю по четверке». Светлана Ивановна от такой наглости потеряла дар речи. Выдавила из себя вопрос: «Зачем?» Вадим легко объяснил: «Думать надо много, сценарий разрабатывать, подбирать литературный материл, музыку, работать с исполнителями. Еще – оформление зала». Вспомнив, что говорит не только с учительницей, но и с комсомольским вожаком, членом парткома школы, добавил: «Надо материалы последнего съезда КПСС еще раз проштудировать. Сами понимаете, здесь ошибиться нельзя! Дело-то политическое!» Светлана Ивановна растерялась окончательно, ей уже мерещился выговор по партийной линии за срыв особо важного поручения. Сказала: «Хорошо!» Но Вадим и не думал на этом останавливаться: «Кроме того, иногда, не всегда, но иногда, я буду снимать с уроков химии особо нужных мне актеров!» (Вадим уже предвкушал, как в обмен на жвачку и только недавно появившиеся шариковые ручки, которыми в изобилии обладали дети родителей, ездивших в загранкомандировки, он будет выдавать индульгенции на пропуск уроков химии…) «Хорошо!» – уже обреченно согласилась Светлана Ивановна. «Но это не все. Если мы выиграем районный смотр – вы обеспечите мне четверку по химии в аттестате». Увидев по реакции учительницы, что перебрал, Вадим решил слегка подлизаться: «Вы же понимаете, тройка мне сильно испортит средний балл, и с поступлением в институт будут сложности». В это время уже несколько лет в стране шел эксперимент: к сумме баллов, полученных на вступительных экзаменах в институт, добавлялся среднеарифметический балл школьного аттестата. Поэтому тройки по физкультуре и труду могли поставить крест на судьбе одаренного математика или, например, историка… Перспектива победить на районном смотре, а значит и получить грамоту от райкома, а то и горкома КПСС, лишила Светлану Ивановну остатков воли и разума, и она продублировала директора еще раз: «Давай! Это для нас важно!»
Вот тут и подошла очередь Вадима растеряться и испугаться! Отступать было поздно, а что делать – непонятно. Короче говоря, Илоне все-таки пришлось заниматься постановкой. Опосредованно, через Вадима. Однако какие бы тайны ни окутывали рождение школьной постановки, но когда на сцене появлялись перемотанные окровавленными бинтами солдаты, а из-за кулис с пластинки через усилители на зрителей обрушивалось «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…», зал, наполовину состоявший из учителей и родителей, переживших войну по полной программе, плакал по-настоящему. Постановка заняла первое место не только на районном, но и на городском конкурсе. Светлана Ивановна свои обязательства выполнила. На экзамене, не успел Вадим взять билет и сесть за парту, она подошла и в течение пятнадцати минут, не обращая внимания на удивленные взгляды представителя РОНО, тихо и четко диктовала Вадиму правильные ответы. Но когда роношная дама предложила поставить блестяще сдавшему экзамен Осипову пятерку, Светлана Ивановна, все-таки честная комсомолка, возразила, что этого делать не следует, так как она немного помогла Вадиму разобраться с первым вопросом билета. Роношница, которая заподозрила наличие вполне определенного рода договоренностей между родителями этого мальчика и школьной учительницей, сразу успокоилась и настаивать на пятерке не стала. Так Вадим и Светлана Ивановна исполнили договор.
Но кошмар продолжал мучить Вадима еще многие годы…
В заочную аспирантуру Института государства и права Академии Наук СССР Осипов пошел не по доброй воле. Завкафедрой гражданского права, тщательно скрывавший свою принадлежность к еврейской национальности, полукровок в аспирантуру категорически не брал. Боялся, наверное, обвинения в протекции «своим». Вот он с горя и подал документы в ИГПАН. Самую крутую аспирантуру, куда и профессора МГУ своих детей пристроить не всегда могли. Поскольку шансов поступить не было никаких, на экзаменах Вадим не волновался, отвечал легко. Что знал. А знал немало и совсем неплохо. Ведь не химия же…
Но приняли его все-таки сдуру. Хорошо отлаженная кадрово-блатная политика советской власти давала иногда малообъяснимые сбои.
Первые два экзамена – английский язык и история КПСС, служили тем ситом, через которое просеивались только нужные институту абитуриенты. Экзаменаторов приглашали со стороны (в Институте государства и права непрофильными дисциплинами не занимались). В ведомости перед нужными, правильными, фамилиями ставилась особая отметинка, чтобы случайно не срезать блатного дитятю. Фамилия Осипов знаком качества отмечена не была.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36