Чтобы Орк сожрал этого Бенита с его богатой фантазией. Впрочем, Марции не на что было сейчас жаловаться. Она находилась в больничной палате с огромным окном, в которое можно было разглядеть синие небо и несколько завитков белых, неведомо откуда и зачем приплывших облаков. Прозрачная трубочка тянулась к сгибу локтя, капельница услужливо впрыскивала лекарства в вену. Утром явился Пизон. Ее муж был в зеленой форменной одежде медика, в форменной шапочке набекрень.— Привет, дорогая супруга. — Его толстые губы расплылись с слащавой улыбке. — Как себя чувствуешь?Марция смотрела на Пизона, и тошнота подкатывала к горлу. Она уже успела позабыть, как он противен.— Что тебе надо? Почему ты здесь?— Потому что я твой супруг, дорогая, — кому же еще быть подле тебя в этот страшный час? Или ты забыла, что мы так и не развелись? — Он уселся на выкрашенный зеленой краской больничный стул и сложил руки на животе. — К тому же мне пришлось сдать кое-какие анализы…— Что?..— Ведь. мы встречались с тобой этой ночью, дорогуша. Прежде, чем Цезарь тебя изнасиловал. Почему ты не рассказала об этом вигилам? Ах да, не хотела, чтобы Элий узнал об этом.— Что за бред?— Я — твой супруг. Пришел к тебе, и ты исполнила свой супружеский долг. Ты можешь жить отдельно. Но это не мешает нам сохранять брак…— Но…— Группа спермы совпала, дорогая… А ты, как я погляжу, мне не рада. И не оценила, как всегда. Ты не представляешь, как мне тебя жаль.— Где Элий? — Марция отвернулась — видеть лицо Пизона не было сил.— Не знаю. Сбежал куда-то. Представь — его все ищут и не могут найти. Неуловимый Элий. Может, завел любовную интрижку на стороне? — Пизон хихикнул. — Ты не ревнуешь? Кстати, почему бы тебе не вернуться в лоно семьи? Я бы тебя простил… А вот Элию нанесен непоправимый удар. Над ним будет смеяться весь Рим.— Не говори за весь Рим! — огрызнулась Марция.— Ну так все избиратели в трибе. Твоему любовнику придется расстаться с надеждой пройти в сенат на второй срок. Или сделаться консулом. Он, конечно, будет дерьмовым консулом, но у него есть шанс. Во всяком случае, был. О нет, разумеется, он не бросит тебя. Благородный Элий на такое не способен. Он даже женится на тебе, если я дам развод. Но как вы будете жить?— Не мог бы ты убраться?— Ты устала, дорогая, — голос Пизона сделался слащав до приторности. — Тебе надо отдохнуть. У тебя отличная палата. Седьмой этаж. Окна выходят в сад. Я специально велел не закрывать их, чтобы ты . могла дышать чистым воздухом. Отдыхай, дорогая.Он наклонился и чмокнул ее в губы. Поцелуй влажного и холодного рта напоминал прикосновение слизняка. Марция содрогнулась от отвращения.— Тебе должно льстить, что после всего, что было, мужчине не противно тебя целовать. — Пизон вновь хихикнул. — Кстати, Бенит хочет поговорить с тобою.— Бенит? — Марции показалось, что она ослышалась. — Да кто… Почему… — у нее перехватило дыхание. — Ты знаешь этого подонка?!— Марция, дорогая, прошу тебя, не нервничай. Бенит лишь хочет тебе помочь.И Пизон поспешно вышел. Марция не знала, как себя вести, — настолько происходящее выглядело диким. Бенит надругался над ней, а теперь пришел еще и поглумиться. Позвать кого-нибудь… Но кого? Оказывается, совершенно некого позвать на помощь. Где Элий? Где он шляется, когда так нужен?!Бенит вошел — довольный, самоуверенно ухмыляющийся, в белой тоге. Белое — символ чистоты его помыслов. Наглость этого типа обезоруживала.— Приветствую тебя, дорогая Марция! Ты неважно выглядишь. Но зато я принес тебе радостную весть: завтра папаша меня усыновит. Я буду зваться Пизоном. Жаль только, что тебя не будет на этой потрясающей церемонии.Бенит — сын Пизона? Невероятно! Банкир никогда не рассказывал о своем отцовстве. Но какое дело Марции до того, кто кому приходится сыном или внуком!— Ты такой же мерзавец, как и твой отец… — вы дохнула она.— Дорогуша, тебе не понять глубину моего замысла. Иначе ты бы рыдала от восторга! Скажу одно: все , сделано для нашего общего блага.Она стиснула зубы, решив не отвечать. «Ну, подойди ближе! — мысленно попросила Марция. — Чтобы я могла плюнуть в твою мерзкую харю».— Все вышло, как мы задумали: в изнасиловании обвинили Цезаря, — продолжал болтать будущий Пизон. — Какой интригующий поворот дела! Здорово будет, если Цезаря признают виновным! Его лишат титула Цезаря. Руфин будет в ярости, но не сможет этому помешать. Сенат вычеркнет имя Александра из списка императорской семьи и из патрицианских списков. Умница, Марция! Не ожидал от тебя такой ловкости. Думал, ты всего лишь заманишь Цезаря в комнату, а ты умудрилась усадить его на себя верхом.Марция слушала пошлости Бенита, но не злилась… Сейчас главное, чтобы Цезаря признали виновным. Тогда наследником императора станет Элий. Сначала наследником, а после смерти Руфина — Августом. А Марция — Августой. Она будет править Империей. Да, да, именно она, а не Элий, потому что Элий слишком печется о судьбе каждого, чтобы понимать интересы Империи. Августа… Она Августа, носящая драгоценный пурпур. Марция поймала себя на том, что улыбается.Она спешно нахмурилась и гневно — хотя гнев был наигранный — глянула на Бенита.— Одного не пойму — какой тебе в этом интерес? Бенит самодовольно усмехнулся:— Как только Элий станет Цезарем, Пизон будет вынужден дать тебе развод. И я сделаюсь единственным его наследником. Видишь, как ловко я все поделил. Тебе — власть, мне — деньги. Ты довольна?Она что-то прошептала в ответ. Он не понял — что, переспросил. Она вновь шевельнула губами. Бенит наклонился ближе. И тогда она плюнула ему в лицо.— Я согласна, дорогой Бенит. И этот плевок скрепит наш союз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130