Видишь, какая морда грустная? В честь него и назвал»Чтоб залезть на Сашку, Насте понадобилось минут десять: животное оказалось очень уж высоким, она сначала не той ногой залезла в стремя, потом не хватило сноровки подтянуться, и она оказалась висящей поперек седла, потом ее разбирал смех, и руки вообще перестали слушаться. Когда, наконец, Сергей помог утвердиться в седле и повел коня шагом, Настя пришла в ужас — такое впечатление, что сидишь на заборе, который раскачивается из стороны в сторону. Мертвой хваткой она вцепилась в седло и только приговаривала: «Ой, мамочки!».— Расслабься, — посоветовал Сергей, — Если будешь сидеть, как деревянная — выпадешь. Расслабься, тело само будет амортизировать, и не будешь так раскачиваться…Настя совету последовала и вышло неплохо: качать перестало, и было уже не страшно, а весело.Катя предложенный транспорт освоила быстрее — через пять минут уже кричала Насте:— Можно не держаться! Смотри! — и показывала ладошки.Сергей же верхом смотрелся, как бог. Солнце совсем уже низко опустилось, они ехали шагом по бесконечному полю, и не верилось, что где-то совсем рядом, стоят дома и живут люди, и шумит Рижское шоссе, а чуть дальше — грохочет огромный город… Тишина. Низкое солнце. Покой. Счастье…Небо гасло, когда они вернулись в дом. Сергей проводил их наверх, показал две комнаты:— Можете отдохнуть и привести себя в порядок. Через полчаса жду вас внизу. Не опаздывайте, пожалуйста — ужин остынет.И исчез.Руки были чем-то вымазаны, ноги в босоножках запылились. Настя приняла душ в ванной комнате размером со всю ее квартиру, расчесала волосы. Черт! Вот когда пожалеешь, что нет привычки носить с собой косметику. В сумочке отыскалась только пудра. И то хорошо.Она медленно водила пуховкой по лицу, пытаясь понять, что с ней происходит. Происходит хорошее. Но от этого не радостно, а почему-то страшно — слишком уж хорошее, так не бывает. Как будто она украла чей-то чужой день, пожила немножко чужой жизнью — но скоро все кончится, и карета превратится в тыкву, и трудно сказать, захочет ли прекрасный принц искать ее по всему королевству…Сергей ждал внизу. Переоделся — теперь на нем были черные брюки и белая рубашка. В распахнутом вороте видна шея — высокая и сильная. Кинуться бы на эту шею, обхватить руками, чтоб никто никогда их уже не разнял… Невозможно. Нельзя смотреть.В столовой был накрыт стол. Свечи горели — штук сто, не меньше — на столе, на полу, на низком буфете, где поблескивало из глубины темное стекло. Пахло невероятно вкусно. Кто-то же все это приготовил? Кто-то накрывал стол, кто-то седлал лошадей, кто-то делал шашлык… Ни одного человека они не встретили. Может, и нет здесь никого, кроме них троих? Может, Сергей и правда шаман? Или ему служат добрые гномы…— Я не умею говорить тосты, — признался повелитель гномов, — Но я попробую. — он снова открыл шампанское, и снова только легкий дымок взвился над горлышком.Он поднял бокал, и Насте пришлось все-таки посмотреть ему в глаза. Ой, мама! Ой, мама, мама, мамочка…— Ты самая лучшая женщина на свете, — сказал он, — Даже не то что лучшая… Ты такая вообще одна. Не знаю, какая. Не понял еще. Особенная. Потрясающая…Он замолчал, и Настя вдруг увидела, что сказочный принц волнуется так, что бокал в руке подрагивает. И даже вроде бы покраснел. Не может быть!…— И я надеюсь, что у меня будет возможность узнать тебя лучше, — закончил он неожиданно.Катька хрюкнула, едва не подавившись шампанским, и прокомментировала, зараза такая:— Узнаешь, узнаешь… Но только после того, как я спать пойду, ладно?…Приготовлено было невероятно вкусно, а после долгой прогулки так хотелось есть! Но Катька спокойно поесть не дала — пнула Сергея под столом и прошипела: «Пора уже!»— Рано еще! — ответил принц, сверившись с часами, — Настя, попробуй фрикассе, очень удачное получилось…— Да пора уже, говорю! — не унималась Катя и тут же воскликнула, — Ну! Я же говорила!С улицы раздалось какое-то шипение, потом хлопок…— Побежали быстрей! — крикнул Сергей, хватая Настю за руку.И они побежали.И когда выбежали на крыльцо, началось невероятное: в темно-синем небе над самой головой вдруг вспыхнули огненные хризантемы — и полетели к земле, распадаясь на миллион огоньков. И снова вспыхнули, и снова полетели, но теперь уже разделились на множество мелких светящихся цветков, а те — на другие цветки, еще поменьше…— Ур-р-ра! — заорала Катька.А потом зашевелилось что-то впереди, и оттуда взлетели в небо снопы искр, и завертелись огненные колеса, и зажглись разноцветные буквы:С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
— С днем рожденья! — орала Катька.— С днем рожденья! — сказал Сергей тихонько.А когда погасли последние огни и они вернулись в дом, Катька вдруг посерьезнела и взяла ее за руку.— Пора подарок дарить, — сказал Сергей. — Пойдем!В соседней комнате, куда они еще не заходили, было просторно, сумрачно — только маленькие светильники горели на стенах. Настя разглядела огромный диван, кресло, большой экран на стене, какие-то неясные предметы… Перед диваном, на ковре, стопками лежали книги.Она подошла, присела на корточки, взяла книгу. «Алиса в стране чудес». Перевод Деуровой, простенькое издание в розовой обложке. Такое было у нее в детстве. А это что? «Винни-Пух и все-все-все». И такая книжка у нее была. «Мэри Поппинс»… «Пеппи Длинныйчулок»…Она потянулась к соседней стопке — темно-зеленые тканевые обложки, серия «Всемирной литературы», на которую когда-то подписывалась ее мама. Трагедии Шекспира. Шолохов…Третья стопка. «Александр Блок. Песня судьбы», издание 1919 года. «Стихотворения Александра Пушкина», 1829 год, прижизненное издание… Не может этого быть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126