— Исключено. Каналы связи дублированы, и вообще система контроля построена так, что практически исключает потерю даже одного бита информации.
— А теоретически? — не унимался Лисовский.
Таня сердито посмотрела на него:
— А теоретически вероятность такой потери равняется что-то около стотысячной доли процента.
— Вот что, друзья, — поднял руку Дмитрий, — времени у нас мало, так что давайте… на несущественных деталях останавливаться не будем. Второй вариант, наиболее естественный, — ошиблись мы. Его пока обсуждать не будем, оставим напоследок. Должен только сказать, что в нашей правоте я не сомневаюсь. Я имею в виду не какую-то частную ошибку, — спохватился он, заметив, что его не все поняли, — а принципиальную правильность нашей теории. Частные ошибки, разумеется, возможны, но о них потом. Третий вариант — перед нами не ошибка, а нечто принципиально новое, до сих пор неизвестное.
Он помолчал немного, давая им время переварить эту мысль, и продолжал:
— Для начала должен заметить, что этот вариант не только не исключает возможности продолжения эксперимента…
Мелентьев хмыкнул. Дмитрий, не обращая на него внимания, продолжал:
— …но и просто требует, чтобы мы довели его до конца. Но этот вариант маловероятен. Почти невероятен…
И снова раздалось нетерпеливое «почему». Дмитрий видел, что они уже не боятся, а пытаются вместе с ним разобраться в причинах неудачи. Этого он и добивался, рассказывая о таких, в общем-то, очевидных вещах.
— По двум причинам. Режим работы ускорителя в нашем эксперименте пока что не слишком отличается от обычных. И маловероятно, чтобы до нас кто-то… не споткнулся об это бревно. Вторая, более существенная причина — такой аномальный пик может, в принципе, соответствовать только резонансным состояниям с чрезвычайно коротким временем существования. Но в этой области, посмотрите хорошенько на график и прикиньте, такие состояния, если они, конечно, вообще возможны, могут быть разве что при мощности ускорителя по меньшей мере в двадцать раз большей, чем мы имеем.
Мальцев схватился за ручку и стал что-то писать, наверно и в самом деле решил прикинуть, но через несколько секунд отодвинул листок в сторону и стал слушать.
Дмитрий помолчал, внимательно оглядывая их.
— Что ж, вернемся к первой причине — нашим ошибкам. Еще раз повторяю — принципиальная правильность наших расчетов сомнений у меня не вызывает. Никаких, — решительно подчеркнул он. — Техническую аранжировку мы тоже решили исключить.
Снова застучал «Консул». Дмитрий небрежно оторвал листок и поставил на графике седьмую точку. И, не глядя на притихших ребят, — они, видимо, никакие могли понять, какая еще может быть причина, — спокойно закончил:
— Остается одно — ошибки математического аппарата.
Дмитрий сел в кресло, неторопливо закурил, внимательно посмотрел на Таню, перевел взгляд на Ольфа, потом на Мелентьева. Теперь все зависело от них. Только они могли до конца разобраться в сложнейшем математическом хозяйстве эксперимента. А они молчали.
— Надеюсь, — с улыбкой сказал Дмитрий, — мне не надо уверять вас, что такое предположение вызвано отнюдь не недоверием к вам?
— Надо полагать, — буркнул Ольф.
— Ты считаешь, — медленно начал Мелентьев, — что таких вот рассуждении, ничем конкретно не обоснованных, достаточно, чтобы продолжать эксперимент?
— Да.
— Завидная самоуверенность.
— Пусть будет так.
— Значит, останавливать не будем?
Дмитрий секунду помедлил и сказал:
— Нет.
— Ответственное решение, Кайданов.
— Да, конечно, — согласился Дмитрий. — Но должен заметить, что эта ответственность целиком ложится на меня. Ко всем остальным в любом случае претензий быть не может.
— Ну, разумеется, — усмехнулся Мелентьев. — Но ради чего такой риск? Что страшного в том, если мы остановим эксперимент? Если ошибка действительно в математическом аппарате, в чем я изрядно сомневаюсь, хотя, конечно, и допускаю такую возможность, то мы в спокойной обстановке обнаружим ее и через три-четыре месяца проведем эксперимент.
— Во-первых, — возразил Дмитрий, — нельзя гарантировать, что по одному этому пику мы сможем найти ошибку. Я думаю, что появится еще хотя бы один, это наверняка облегчит нам поиски.
— Резонно, — нехотя согласился Мелентьев.
— Ну, а главное — я верю в нашу работу.
— Может быть, — предложил Ольф, — посоветоваться с Дубровиным?
— Нет, — твердо сказал Дмитрий. — Это не тот случай, когда можно прибегать к чьим-то советам.
— Значит, продолжаем? — спросил Мелентьев.
— Да.
— Ну что ж. — Мелентьев пристально посмотрел на него и встал. — Тогда за работу.
— Возражений нет? — обратился Дмитрий ко всем.
Он спросил это с легкой улыбкой, давая понять, что не ждет от них ответа. И они поняли почему — он не считал возможным возлагать на них какую бы то ни было ответственность, даже если это всего лишь ни к чему не обязывающее личное мнение.
Разумеется, они ответили «нет».
54
Составили вместе два стола и разложили на них листки с уравнениями и выкладками.
— С чего начнем? — спросил Дмитрий.
— Первым делом надо принести решения с машины, — сказал Ольф. — Может быть, что-нибудь и сразу увидим.
— Разумно. Таня, сходи, пожалуйста.
Ничего нового увидеть не удалось. Колонки цифр говорили о каком-то хаотическом взрыве на пятой итерации, и только. Но это и на графике было видно.
— Много отсюда не выудишь, — недовольно сказал Мелентьев. — Надо бы перенести все на графики.
— Ну, это не сложно… Попрошу всех сюда! — громко сказал Дмитрий. — Валерий, объясни, что нужно делать.
Мелентьев объяснил, и все тут же взялись за работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147