— Мими Килрой, — капризно произнесла Джейни. — Дочь сенатора Килроя.— Ну да… — протянул Диггер.Разговор окончательно потерял для него интерес: Патти присела рядом и обвила стройной ногой его поясницу, заглянула в лицо, дотронулась до плеча — и его, как всегда, охватило нестерпимое желание.— Мне пора, — буркнул он в телефон и дал отбой. Посадив Патти себе на колени, он принялся ее целовать. Диггер был глубоко, романтически, без малейшего цинизма влюблен в жену, для него это было важнее всего. Питер и Джейни были ему глубоко безразличны.Хорош, подумала Джейни Уилкокс о Диггере. Если ему наплевать на деньги, то почему бы не поделиться ими с ней?Она пристально смотрела сквозь ветровое стекло своего серебристого кабриолета «порше-бокстер» на неисчислимое стадо автомобилей, запрудившее скоростную автостраду Лонг-Айленда. Что за пошлость — угодить в пробку по пути в Хэмптон, когда ты супермодель! Будь у нее лишний миллион, думала она, то первым делом она полетела бы в Хэмптон на гидроплане, а во-вторых, наняла бы помощника, который бы ее возил на машине: у всех знакомых богатых людей были водители. Но в Нью-Йорке никуда не деться от извечной проблемы: как бы успешен, по твоему собственному мнению, ты ни был, всегда найдется кто-то еще богаче, еще успешнее, переплюнувший тебя известностью; от одной мысли об этом иногда опускаются руки. Но вид сверкающего серебряного капота собственного кабриолета поднял ей настроение: она вспомнила, что находится на таком жизненном этапе, когда сдаваться нет причин, наоборот, есть все основания поднажать! Немного самоконтроля и дисциплины — и она добьется всего, чего ей хочется.Розовые солнечные очки от Шанель сползли вниз, и она, поправляя их, почувствовала гордость от обладания столь престижной вещицей. Джейни принадлежала к людям, у которых внутренняя пустота маскируется поверхностной мишурой, однако, если бы кто-нибудь назвал ее пустышкой, она искренне удивилась бы. Джейни Уилкокс была из тех красивых женщин, которые, наслаждаясь вниманием, уделяемым их внешности, начинают верить, что они — настоящий кладезь разнообразных достоинств. Она считала, что под ее глянцевой, почти безупречной оболочкой скрываются яркие способности и она рано или поздно поразит мир — скорее как художник, чем как коммерсант. То обстоятельство, что это самомнение ничем не подтверждалось, ее не настораживало: она верила, что ничуть не хуже остальных. Случись ей повстречаться, скажем, с Толстым, полагала она, тот немедленно признал бы в ней родственную душу.Скорость движения в потоке упала до двадцати миль в час, и Джейни забарабанила пальцами по рулю. На солнце заблестели золотые часики «Булгари». У нее были длинные тонкие пальцы — гадалка однажды назвала ее руки руками художницы, но их портили обкусанные ногти. Уже девять месяцев подряд, с тех пор как она стала вдруг, словно Золушка, красоваться в новой рекламной кампании «Тайны Виктории», все маникюрши города умоляли ее перестать грызть ногти, но она никак не могла покончить с этой привычкой, оставшейся с детства. Причинение себе физической боли было извращенным способом борьбы с душевной болью, которую ей причинял мир.Вот и сейчас, нервничая от движения ползком в автомобильной пробке и представляя, как гидроплан уносит в небо более удачливых членов нью-йоркского высшего света, она инстинктивно поднесла пальцы ко рту, но в кои-то веки приструнила себя. Грызть ногти уже не было оснований: наконец-то и она вырвалась наверх. Всего год назад, когда ей было тридцать два, казалось, все позади: ее актерская и модельная карьера застопорилась, и она так поиздержалась, что вынуждена была одалживать деньги у богатых любовников, чтобы платить за крышу над головой. Дошло до того, что три позорные недели она от отчаяния собиралась стать агентом по торговле недвижимостью и даже посетила четыре занятия. Но потом вмешалась спасительная Судьба; собственно, она всегда знала, что так и случится. И сейчас, глядя на себя в зеркало заднего вида, она снова думала о том, что слишком красива для неудачницы.В машине зазвонил телефон, и она нажала зеленую кнопку, полагая, что это Томми, ее агент. Год назад Томми даже не отвечал на ее звонки, но с тех пор как она стала участвовать в кампании «Тайны Виктории», благодаря чему ее личико появилось на всех уличных рекламных плакатах и во всех журналах Америки,Томми снова стал ее лучшим другом, связывался с ней по несколько раз в день и снабжал последними сплетнями. Этим утром Томми сообщил ей, что Питер Кеннон был накануне арестован у себя в кабинете; они всласть наболтались об изъянах характера Питера, главный из которых заключался в том, что Питер потерял голову, якшаясь со знаменитостями, и сам вообразил себя знаменитостью. Пусть Нью-Йорк сказочное место, но каждому известно, что существует непреодолимый рубеж между знаменитостями и «обслугой», а адвокаты, при всей своей образованности и опытности, не перестают принадлежать к последней категории. История Питера уже превратилась в предостережение: при попытке нарушить естественные законы известности и славы наиболее вероятный результат — арест, а то и приговор, тюремное заключение!Но вместо обычного для Томми начала «Привет, красотка!» женский голос с выраженным английским акцентом вежливо попросил Джейни Уилкокс.— Это я, — ответила Джейни, сразу поняв, что говорит с ассистенткой из шоу-бизнеса: в этой сфере с недавних пор стало модным говорить с английским акцентом.— С вами желает побеседовать мистер Комсток Диббл. Вы примете звонок?Не успела Джейни ответить, как в трубке раздался голос самого Комстока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164