Он назывался «Пилигримы поневоле», и съемки должны были начаться через два месяца. «Пилигримы поневоле» был фильмом с большой буквы – фильмом, какой мечтает снять любой киношник… Ради такого фильма живут люди, подобные Венди. Ради такого фильма ты в первую очередь и приходишь в кинобизнес. Но в данный момент «Пилигримы» напоминали младенца, постоянно требующего внимания – купания, кормления и смены пеленок, – если ему суждено начать новый этап своей жизни. И сейчас Венди имела меньше всего времени для пустой болтовни…Зазвонил телефон, и, глянув на номер, Венди попила, что опять звонят из «Сплатч Вернер». Снова Виктор?– Алло-о-о? – бодро отозвалась она.– Венди? – неуверенно проговорил на том конце негромкий голос. – Это Миранда. Миранда Дилейни. Помощница Нико О'Нилли…Девушка говорила так, словно в ее распоряжении был весь день (что вполне возможно), поэтому Венди перебила ее:– Да, Миранда, как ты?– Все хорошо… – медленно ответила Миранда. И затем, прочистив горло, продолжила: – Нико попросила меня уточнить, сможете ли вы пообедать с ней сегодня «У Майкла»?– Ах да, ленч, – обронила Венди. Она забыла о ленче и, вероятно, отменила бы его из-за съемок, но быстро одумалась. Если Виктор на грани самоуничтожения, поддержка Нико окажется бесценной. Нельзя же забывать о восхождении подруги в «Сплатч Вернер» с тайным прицелом на кресло президента всего издательского отдела, что поставит ее на второе место после Виктора в структуре власти. Оставалось надеяться, что Нико получит эту работу прежде, чем Виктор окончательно потеряет разум.
Нико О'Нилли, неестественно прямо сидевшей на заднем сиденье лимузина по пути на вертолетную площадку в Ист-Сайде, казалось, что она полностью держит себя в руках. На Нико была белая блузка с рюшами, оттенявшая ее золотистые волосы, и темно-синяя юбка, сшитая в Париже одной из любимых портних Виктории. Красота этого обманчиво простого наряда таилась в крое. Именно благодаря ему костюм идеально облегал фигуру. Подобных вещей у Нико было не меньше пятидесяти (некоторые костюмы – с брюками), из разных тканей – от белого шелка до коричневого твида, и это означало, что она не может набрать ни фунта лишнего веса. Означало это и другое: ей никогда не придется беспокоиться о том, что надеть утром. Благодаря постоянству Нико в нарядах персонал и коллеги понимали, чего от нее ждать. Ей же оно давало душевный покой, поскольку Нико знала, что каждый день начинается одинаково…О Боже!Автомобиль находился сейчас на скоростной магистрали Рузвельта, и, повернув голову, Нико взглянула на мрачные коричневые здания, тянувшиеся вдоль дороги. От этого однообразия внутри у Нико что-то сжалось, и внезапно она ощутила себя побежденной.Нико неловко сменила позу. За последний год на нее стали накатывать подобные приступы наводящей отчаяние тоски – все словно делалось неважным, ничто не менялось, не появлялось ничего нового; и она видела перед собой свою жизнь – череду бесконечно долгих, абсолютно одинаковых дней. Время при этом двигалось вперед а она, Нико, лишь делалась старше и меньше, и однажды она превратится в точку, а потом и вовсе исчезнет. Пуф! Как листочек, сгоревший на солнце под увеличительным стеклом. Такие мысли шокировали ее, потому что она никогда раньше не теряла вкуса к жизни – просто не было на это времени. Всю свою жизнь она боролась за то, чтобы стать тем, кем стала – тем существом, которым была Нико О'Нилли. А затем как-то утром время настигло ее, и Нико очнулась и осознала, что вот она – здесь. Нико достигла своей цели, и у нее есть все, чего она добивалась: блистательная карьера, любящий (да, пожалуй) муж, уважаемый ею, и чудесная десятилетняя дочь, которую она обожала.Ей бы прийти в восторг, а она ощутила усталость. Словно все это принадлежало кому-то другому.Каблуком туфли-лодочки Нико со всей силы надавила на палец другой ноги. Она не будет так думать. Не позволит случайному, необъяснимому чувству одолеть ее.Особенно этим утром, которое, напомнила себе Нико, столь важно для ее карьеры. Последние три месяца она добивалась встречи с Питером Боршем, новым исполнительным директором компании «Хаккабис», владевшей огромной сетью магазинов розничной торговли и, судя по всему, собиравшейся покорить весь мир. «Хаккабис» не помещала рекламу в журналах, но Нико не видела причин, почему бы не изменить статус-кво. Нико это казалось очевидным, но только она одна в издательском отделе решилась на попытку добраться до «Хаккабис», компании, которую почти все в «Сплатч Вернер» считали ориентированной на «потребителя с низким доходом». Однако Нико снобизмом не отличалась и проследила карьеру Питера Борша по неоднократным упоминаниям за последние годы в «Уолл-стрит джорнал». Питер, добившийся успеха своими собственными силами, окончил Гарвардскую школу бизнеса, причем на стипендию. Нико не сомневалась: заняв пост исполнительного директора, Питер совершит большие перемены, и ей хотелось присутствовать при этом с самого начала. Но даже для того, чтобы добиться встречи, пришлось неделями обхаживать Питера – Нико посылала ему написанные от руки письма, а также статьи и книги, способные, как она надеялась, заинтересовать его, включая редкий экземпляр первого номера «Искусства войны». Наконец пять дней назад Питер позвонил сам и согласился на встречу.Нико достала пудреницу и быстро проверила макияж. В ее обязанности вообще-то не входило добиваться этой встречи (этим должен был заниматься ее босс, Майк Харнесс), но полгода назад Нико решила, что неприятное чувство, донимавшее ее в последнее время, – результат обычного застоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135