Все будет хорошо, да почему бы и нет? Сегодняшний день в каком-то смысле напоминал роды – муки, пот, страх и торжество. Роды требуют всех твоих сил до последней капли, но со временем ты забываешь об этом. Ты блокируешь в памяти все плохие воспоминания и, глядя на своего ребенка, понимаешь, что дело того стоило.И она не сможет объяснить, каких огромных усилий стоило ей сегодняшнее достижение. Чтобы понять, через это нужно пройти самой – хотя справедливости ради надо заметить, что роды гораздо тяжелее. Но после них ты получаешь прекрасного младенца. Тогда как в данном случае, когда все закончилось, Майка вывела охрана и Виктор жал ей, Нико, руку, она внезапно осознала, что получила Виктора Мэтрика и, возможно, придется терпеть его до конца его жизни. Сколько бы он ни прожил.Покинув кабинет Виктора в первый раз, утром, после обескураживающей сцены, когда Нико перепугалась, что ее уволят, она вошла в лифт, покрытая испариной. Нико не совсем понимала, как все произошло, но ее ошеломила внезапно открывшаяся сторона натуры Виктора. Непредсказуемость, абсолютная неразумность этого человека. Кажется, будто противостоишь крупному животному, поступающему только в соответствии с инстинктом. Нико испугалась за себя: вдруг она кончит, как Виктор Мэтрик? Неизвестно, что он мог сделать и каким моральным испытаниям подвергнуть ее в будущем. Виктор едва не вынудил Нико рассказать о разводе Венди. Ее ждали не просто новые профессиональные обязанности, на карту были поставлены ее принципы. Но к тому времени, когда лифт остановился на ее этаже, Нико решила, что справится со всем и примет этот вызов. А затем она прошла по коридору и увидела в своем кабинете Майка Харнесса. Он поджидал ее.Майк знал. Нико не стала изображать удивление.– Здравствуй, Майк. – Она села за стол, нажала кнопку на компьютере, и экран ожил.– Не пообедать ли нам сегодня вместе? – Майк держал в руке авторучку и беспрестанно щелкал ею.Формально он все еще был начальником Нико, и формально она не могла отказаться.– Подожди, я посмотрю, нельзя ли изменить расписание. – Нико нажала кнопку интеркома. – Салли? Принеси, пожалуйста, мой ежедневник.При этом Майк оставался в кабинете, словно хотел убедиться, что она не попытается увильнуть.Они пообедали в заведении для туристов, куда издательские работники ходили, когда не желали огласки.– Меня беспокоят слухи, Нико. – Майк отправил в рот тортеллини.Кожа Майка напоминала цветом старое дерево – по его словам, он только что вернулся с длительного отдыха на Сен-Бартсе. Нико кивнула. Она заказала пиккату и собиралась съесть не более нескольких кусочков.– Меня тоже, – кивнула Нико и сделала знак официанту, чтобы он принес еще воды с газом. – Но это только слухи. Майк. Как я могу бросить «Фейерверк»?– Кто-то однажды сказал, что «Нью-Йорк пост» осведомлен больше, чем ЦРУ.– Вероятно, это правда, если вспомнить о последних мировых событиях. Но ЦРУ не нужно сбывать газеты, а «Пост» нужно. Вот так и получается.– Да, вот так и получается. Кстати, запомни: я нашел тебя. Это я привел тебя в «Сплатч Вернер». Без меня тебя просто не существовало бы. – Майк пожал плечами. – Ты знаешь, мой принцип – честные отношения со служащими. Ты не такая уж творческая личность. Ты очень внимательна к деталям, отдаю тебе должное. Но для того чтобы руководить отделом, нужно нечто большее.Нико улыбнулась. Майк запугивает ее? Есть очень специфический тип людей, которые всегда приписывают себе чужие успехи, стараясь при этом унизить тех, кто их достиг. Эгоист постоянно лезет в центр сцены, даже если пьеса не о нем. «Не делай этого, Майк, – мысленно попросила Нико. – Не ухудшай без необходимости свой конец». И поскольку все это уже не имело никакого значения, сказала:– Ты прав, Майк. И сменила тему.У Майка был сын-подросток от первого брака, который заканчивал школу. Они обсудили достоинства и недостатки разных университетов. Каждый раз, когда Майк хотел сменить тему, Нико опять заговаривала о колледже. Она поступала отвратительно, но другого выхода не видела, поэтому, когда они расстались у лифтов, Майк не знал ничего конкретного.«Ты покойник», – подумала Нико, когда за Майком закрылись двери лифта.В четыре часа позвонила Морин, секретарь Виктора Мэтрика.– Виктор хотел бы видеть вас у себя.Нико вошла в кабинет Виктора за минуту до Майка.– Готовы, Нико? – спросил Виктор. – Все должно пройти, как у доктора Фила.Нико никогда не видела доктора Фила, но не представляла себе, что дело обернется такой жестокостью.Майк появился через несколько секунд. Когда он шагнул в дверной проем, на мгновение его лицо выразило невероятное удивление. Он обвел их взглядом и быстро отвел глаза, как животное, внезапно обнаружившее, что оно в клетке. Нико стояла у стола Виктора, и Майк, вероятно, пытался сообразить, выступают ли она и Виктор единым фронтом или проблемы у нее и у него, Майка. В любом случае он решил отмежеваться от Нико, поэтому не обращал на нее внимания. Прошел по комнате, подчеркнуто избегая смотреть на нее, и сел напротив стола Виктора.– Ну, Виктор, – начал Майк неестественно оживленным тоном. – Что стряслось?Виктор откинул голову.– Нико говорит, на тебя вот-вот подадут в суд.– Нико? – Майк посмотрел на нее с деланным изумлением, скрывая под ним ненависть. – Какого черта она знает?– Видимо, больше, чем ты, – спокойно произнес Виктор.– За что? – небрежно поинтересовался Майк.– За нарушение условий контракта с Глиннис Рурк, – ответила Нико.– Глиннис Рурк – бездарная дура, которая даже не может вовремя приехать на встречу.– У меня есть распечатки писем, присланных по электронной почте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135