– Напечатано во всех газетах.– Я знаю, что у них было одно свидание…– В субботу вечером она ходила с ним на бейсбол, – возмущенно продолжала Венди. – О Боже! Надеюсь, она не превратится в Сару-Кэтрин. Та тоже с ним встречалась.Нико вытерла струйку пота, стекавшую по затылку. И с чего Венди вдруг вспомнила о Саре-Кэтрин? Ведь о ней ничего не слышно (слава Богу) уже года три.– Я не в восторге от Лайна Беннета, но Вик ничуть не похожа на Сару-Кэтрин. У нее серьезный бизнес. И она по-настоящему талантлива. – Венди находилась в том жутком состоянии, в какое впадают женщины, когда их собственная жизнь разваливается. Тогда они считают, что и всех ждет то же самое. – Давайте вместе пообедаем? – предложила Нико, зная, что если не сделает этого, то придется над чем-то поработать.– Мне бы не надо, – ответила Венди.– Мне тоже, – отозвалась Нико. – В «Да Сильвано» в час? Я позвоню Виктории.Она отключилась и, подняв «Пост», быстро перелистала страницы. Вот оно – на четверти шестой страницы: цветная фотография Виктории и Лайна Беннета в бейсбольных кепках команды «Янкис». Виктория стоит, подбадривая игроков криками, а Лайн, длинное лицо которого почему-то напоминало Нико таблетки от кашля, торжествующе поднял вверх сжатую в кулак руку.Ну-ну, подумала Нико. Видимо, они понятия не имели, что «Янкис» проиграют.Она перешла с газетой на скамью для силовых упражнений и, сев на край, отдалила газету, чтобы прочесть подпись. Зрение падало – неизбежная реальность после сорока лет. Нико разобрала лишь «парочка» и ниже: «"Янкис", может, и проиграли, но это, похоже, не обеспокоило миллиардера Лайна Беннета и модельера Викторию Форд. Эту пару видели вместе по всему Манхэттену…»Как это произошло? В последний раз она разговаривала с Викторией в пятницу утром, и та сказала, что отлично провела время с Лайном Беннетом, но не в том смысле, как можно заподозрить. Более того, Виктория сообщила, что вряд ли еще увидится с ним. Нико внимательнее рассмотрела фотографию. Виктория, судя по ее виду, отрывалась на всю катушку. Нико покачала головой, подумав о том, как подруги постоянно поражают и озадачивают ее.
А произошло то, что Лайн Беннет как будто влюбился в Викторию, а она в него.Ладно, «влюбился» слишком сильно сказано, думала Виктория. Но возможно, это было начало влюбленности. Чувство тепла, ласки, нежности, которое ты испытываешь к мужчине, внезапно обнаруживая, что он тебе нравится, что он «ничего» и даже лучше, чем «ничего», что он, похоже, необыкновенный. Какое-то рождественское ощущение. Душу что-то греет, а вокруг все искрится и радует глаз.– Я буду внизу. Поэтому, если тебе что-то понадобится, спускайся. Или позови Роба, – сказал Лайн. Кроме Роберта, дворецкого, в доме имелись еще два телохранителя, горничная и повар.Лайн наклонился, чтобы поцеловать ее, Виктория подняла к нему лицо и обняла за шею, чувствуя под ладонью чисто выбритую кожу.– Мне нужно сделать несколько звонков, – вдруг пробормотала она.Лайн словно не слышал ее и поцеловал с таким напором, что она упала на кровать. Через минуту она оттолкнула его.– Не надо опаздывать. Ради Джорджа, – напомнила Виктория.– Черт! Этот маленький ублюдок подождет. Это мой корт. – Однако в следующую секунду он поднялся. Лайн был помешан на выполнении своих обязательств; точно так же как и Виктория, он и помыслить не мог, что не сдержит данного обещания. – Увидимся через час.– Желаю приятно провести время, – сказала Виктория.Лайн, как она заметила, выглядел особенно мило в это утро в белом спортивном костюме и теннисных туфлях. Он собирался поиграть в сквош с другим миллиардером, Джорджем Пакстоном, на специальном корте, находившемся, видимо, где-то позади дома. Виктория помахала ему, ощущая себя женой, провожающей мужа на работу.Она снова забралась под одеяло и огляделась. Через минуту она встанет. Но Господи, какая же у Лайна Беннета удобная кровать! Простыни такие мягкие, три огромные подушки, в которые погружаешься как в облако. Конечно, простыни и одеяло белые, как и ковровое покрытие, и плотные шелковые шторы, а мебель – в стиле бидермейер Бидермейер – стилевое направление в немецком и австрийском искусстве первой половины XIX в., для которого характерна переработка форм ампира в духе интимности и домашнего уюта.

. Такие вещи можно найти только в Европе или на аукционе «Сотбис», в отличие от подделок под бидермейер, продающихся в антикварном районе Виллиджа. Одна кровать стоит не меньше полумиллиона долларов. Но простыни!Почему только у очень богатых людей такие простыни? Виктория как-то пошла в магазин постельного белья, который считала самым дорогим на Мэдисон-авеню – «Пратези», – и заплатила тысячу долларов за комплект простыней (ну вообще-то пятьсот – благодаря пятидесятипроцентной скидке), и все равно они даже отдаленно не походили на эти. Простыни Лайна словно указывали на разницу между миллионером и миллиардером и напоминали, что, каким бы успешным ты себя ни считал, всегда найдется кто-то другой, еще богаче.Впрочем, какое это имеет значение? У Лайна, конечно, больше денег, зато она – женщина мира, сама сделавшая себе имя. У нее бизнес и интересная жизнь. Не нужен ей ни Лайн, ни его деньги или простыни, если на то пошло. Но именно это и делало отношения с Лайном такими приятными. Он придурок, но забавный. И, снова опустив голову на подушку (поднявшуюся горками по обе стороны головы) и чуть не задохнувшись от ее пуха, Виктория перебрала в памяти события нескольких прошедших дней.Воевать с Лайном она начала, едва автомобиль отъехал от тротуара в тот вечер, когда состоялось их первое свидание, чуть не закончившееся плачевно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135