Оставался последний штрих. Я принес в Айрину гостиную нитку от шарфа Элизабет. Положил ее в черную пепельницу – Айра держал ее в идеальной чистоте, чтобы у гостей не возникало мысли закурить. На черной поверхности желтая шерсть смотрелась великолепно.Теперь поторопись домой, Айра. Мы ждем. Последние капли Дверь открылась, и вошел мой герой. Пересек прихожую бодрым шагом, жизнерадостно и фальшиво насвистывая. Усевшись в любимое кресло в гостиной, развернул газету на кофейном столике и просмотрел заголовки. Обычно Айра с ножницами наготове напряженно выискивал жуткие городские истории, что станут зернами в его моральной мельнице. Но сегодня он, казалось, и не читал вовсе.Когда пришла Руфь, он вскочил и встретил ее поцелуем прямо на пороге.– Принцесса! – вскричал он, кланяясь, словно придворный восемнадцатого века. Все-таки шевалье не носят бурые пиджаки с двумя разрезами.– Айра? – С тремя полными сумками Руфь протиснулась мимо него в кухню, затем недоверчиво обернулась. – Удачный день?– Да как сказать! – пропел он. – А у тебя? Формальность. Ему хотелось поговорить.– Не слишком, – ответила она, относя пальто в стенной шкаф.Айра следовал за ней по пятам, как хорошо выдрессированный щенок.– Тогда начнем с хорошего. – Он взял ее за руку и повел на диван в гостиной. Я поплелся за ними, прячась в длинных тенях послеполуденного солнца. Айра подпрыгивал, словно у него недержание.– Джеймс Джексон получил разрешение на повторное слушание.– Джеймс Джексон, Джеймс Джексон… О, это не он прокрутил свою сожительницу через мясорубку и пытался продать ее в «Макдоналдс»?– В «Бургер-Кинг». «Особые заказы нас не расстроят». Нет, тот был Джеймс Джонсон, теперь Абдулла-Азиз Джонсон. Он до сих пор в окружной, его апелляцию рассматривают.– Джеймс Джексон. Дай подумать. Он насыпал «ангельской пыли» себе в пиво и разъезжал на машине с бешеной скоростью в этом… дай вспомнить… «Плимуте»? Прямо по тротуару в час пик.Айра лучезарно улыбнулся.– Именно. Ты ни за что не поверишь. Я только сегодня утром узнал, что ему при аресте не зачитали права.Руфь поднялась.– Великолепно, дорогой. Мне пора ужин готовить. У нас в семь гости.Мы с Айрой пошли за ней в кухню. Он продолжал:– Полицейский, который его арестовал, заявил, что зачитывать права – пустая трата времени, потому что нарушитель был под кайфом.– Ну, возможно, он был прав. – Она выкладывала покупки из сумки. Айра стянул пирожное, и Руфь прихлопнула ему пальцы крышкой.–Да ладно, Руфь. Как ты можешь такое говорить? Не дело полицейских решать, зачитывать арестованному его права или нет.Он потянулся за следующим пирожным. Сегодня он слишком игрив. Неудачный момент.Руфь схватила коробку и убрала ее обратно в сумку.– И ты будешь добиваться, чтоб его отпустили?– Он убил четверых, так что судья будет настаивать на психологической реабилитации. Может, групповая терапия. Для транспортных убийц проводят сеансы на автостоянке, чтобы сразу дошло, где они ошиблись. Но парень три месяца просидел в переполненной тюрьме. Жестоко и весьма необычно.– Ну что ж, будем надеяться, Джеймс Джонсон получит по справедливости, – весело сказала она.– Джеймс Джексон.– И он тоже.Айра ушел переобуться, затем вернулся мыть овощи. К моему удивлению, Руфь принялась разделывать птицу. Значит, запекать все-таки не будет.Айра быстро закончил.– Что дальше?– Салат. А потом нужно вымыть шампиньоны, каждый по отдельности. В прошлый раз в них был песок.Он сделал, как она сказала.– Готово. Как ты приготовишь цыпленка?– Потушу. Думаю, неплохо для разнообразия. Только сначала куски обжарю.Айра на цыпочках потянулся за сковородкой.– Сподручнее взять титановую… Сняв ее с доски, он увидел тело.– Господи Иисусе! – завопил он.Сковородка с ужасающим грохотом поскакала по металлической плите и застряла между конфорками.Мы с Руфью вздрогнули. У меня хрустнул сустав на левой задней ноге, а она порезала ножом большой палец.– Что? – закричала она. – Что случилось? Что с тобой?– Смотри! – зашипел Айра, тыча в сковородку.– О боже мой. – Зажав ладонью кровоточащий палец, Руфь шагнула к плите. Неловко ухватив сковороду за ручку, она вытряхнула труп в раковину и смыла. Затем ополоснула сковородку и снова поставила на плиту. Кровь из пальца капала на пол.– Ну вот и все.– Нет, не все. Ты не смыла бубонную чуму, тиф, дизентерию и остальные омерзительные штуки, которые эти твари переносят.– Неужели?– Я отремонтировал эту кухню для тебя, Руфь, и нужно хоть чуточку стараться и держать ее в чистоте.– Может, хватит уже? Ты отремонтировал кухню, потому что раньше это была не кухня, а обезьянья клетка. При мне тут ни единого пятнышка. Я понятия не имею, как этот несчастный таракашка попал в чистую сковородку, но я не виновата. Я не смотритель зоопарка.Кровь продолжала капать.– Знаешь, что? Отдай мою порцию тараканам. Я что-то потерял аппетит. – И Айра вышел из кухни, стараясь топать погромче, но карбонизированные подметки и двойные ортопедические стельки заглушали шаги.И все, Айра? Тебе ведь грозит ужасная, отвратительная смерть. Не верь сомнительным оправданиям. Руфь превращает твою кухню в рассадник смертельно опасных микробов. Не уходи, пусть она не думает, что ты спустишь ей с рук.Сегодня его не прельщали ссоры. Это чертово постановление совершенно опьянило его эндорфинами.Зато мои усилия добили Руфь. Неделей или двумя раньше она бы пошла за Айрой, может, смягчила бы его поцелуями, и вскоре вечер потек бы дальше, будто ничего не случилось. Но сегодня она сняла фартук, развернула газету на кухонном столе и попыталась углубиться в чтение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70