Мне очень приятно.
– И мне приятно. Позволь, я постелю тебе.
– Постели.
– Мы ляжем, послушаем, как колеса стучат, и уснем.
– Ты быстро засыпаешь?
– Особенно в поездах, при равномерном покачивании. Но я тебя дождусь, прежде тебя не стану засыпать. Ты слышишь, Володя? Что ты молчишь?
– Я в окошко выглянул. Где-то едем мы.
– Устраивайся поудобнее. Ты любишь на боку засыпать или на спине?
– Я, видишь ли, на спине храплю.
– Тогда укладывайся на бок.
– Хорошо.
– Свет тебе не мешает.
– Нет, ничего. Он тусклый.
– Ну, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
– До завтра.
– До завтра.
– Спи.
– И тебе.
…
Среди спящих, как галки на возвышениях, тополей, в безветренных, обвисших плащах, проплывал облитый фонарями полустанок и принакрытые плотными тенями – его обитатели – лавочки, заграждения, платформы. Насыпи беззвучные уходили из ярких кругов, темными окнами блестели здания. Силуэтом вот проплыл какой-то завод за тополями, с трубами, – медленное движение – с вышками и фермами. Освещенные ворота для въезда, с собаками в глубине. Пологий тротуар, где – никого. И уплыли. Набегали, не спеша, столбы и мохнатые ветви, обмотанные тенями, и увитые тенями, и – уплывали. Резкий фонарик на переезде, где – никого. И уплыли. И тянулись потом бесконечными очередями богатые на запахи – ночные мазутные благовония и ароматы лип – посадки, где в чащах мусор и железнодорожный лом, но спрятанный тьмой и крапивой, и – запахи. И тянулись бесконечное долго, но внезапно с одного края рвались и шли зазубринами, и отклонялись круто в сторону, а упругой дугой, как черной стали косой, загибалось на красном крае заката поле. Величественные мелодии: непостижимые реки под мостами, небо закатное и полоса. Величественные условия для сна. Не обнаруживаемые вербы в теплой ночи. Один огонек светился за холмами в какой-то хате, все потухли давно, а он светился. И туманы, привстающие с колен, и вольный простор.

1 2 3 4 5 6 7 8 9