Но что же это такое? Попробуем-ка посмотреть этому прямо в лицо и во всем разобраться.Теперь он совсем остыл и, поглощенный глубинной задачей, которая из-за этого смешного, нелепого происшествия стала перед ним так остро, принялся разглядывать окружающих. Пристально всматривался в лица и пытался проникнуть за светские маски, сверлил, бурил, пронизывал их взглядом, словно искал ключ, который помог бы разгадать не дававшую ему покоя загадку. Общество здесь, конечно же, самое избранное. Блестящие, преуспевающие мужчины и красивые женщины. Самые сливки Нью-Йорка. Но сейчас все его чувства обострились, и, зорко, настороженно всматриваясь, он замечал и людей совсем иной масти.К примеру, вон тот — напудрен, закатывает глаза, жеманится, зазывно вихляет бедрами, — никаких сомнений, это особь не того пола! Уэббер знал, что люди этого сорта и склада стали в светских кругах баловнями, какой-то помесью болонки с шутом. У редкой хозяйки салона блестящий раут вроде сегодняшнего обходится без такого гостя. Интересно, почему бы это, думал Джордж. Может, таков уж дух времени, что гомосексуалист завладел местом и особыми правами, какими пользовался в старину горбатый шут при королевском дворе, и его уродство стало предметом откровенных насмешек и непристойных шуток? Но по той ли, по иной ли причине, а так оно и есть. Жеманство и манерность такого субъекта, его ужимки, и шпильки и пикантные ядовитые остроты — полная противоположность злым сарказмам стародавних шутов. Так вот. Мелкими шажками этот субъект жеманно семенит по гостиной, голова его томно клонится набок, усталые глаза на добела напудренном, пергаментном лице полуприкрыты припухшими веками, порой он останавливается, по-девичьи машет ручкой знакомым в разных концах огромной комнаты и при этом говорит:— О, привет!.. Вот вы где!.. Идите же сюда!Все это производит неотразимое впечатление — женщины начинают истерически хохотать, а мужчины сквозь хохот бормочут что-то невнятное.А вон там в углу женщина, подстриженная по-мужски, угловатая, с жестким неподвижным лицом, держит за руку смазливенькую смущенную девушку… явная нимфоманка.Услыхав отрывистые возгласы: «Вы знаете… Послушайте!» — Уэббер оглянулся и увидел темные кудри Эми Карлтон. Он знал, кто она, и знал ее историю, но если бы и не знал, уж наверно отчасти угадал бы по ее лицу, по этому трагическому выражению заблудшей невинности. Однако прежде всего ему бросилась в глаза кучка окружавших ее мужчин, среди них молодой еврей и молодой японец — ни дать ни взять стая кобелей, что гонятся за сукой. Было это так открыто, так обнаженно, так бесстыдно, что его затошнило.Потом на глаза ему попался Джон Этингер — он стоял чуть поодаль от всех с женой и любовницей, и по тому, как они держались друг с другом, Уэббер безошибочно определил их отношения.Он подмечал все новые знаки упадка в этом обществе, которому прежде так завидовал и к которому так стремился, — и на лице его все явственней проступало презрение. А потом в толпе гостей он увидел учтивого хозяина — мистера Джека — и вдруг залился краской: а сам-то! Кто он есть, чтобы смотреть на них свысока? Да разве они не знают, кто он такой и почему он здесь?Да, все они глядят друг на друга ничего не выражающими глазами. Разговор их небрежен, быстр, остроумен. Но того, что им известно, они не говорят. А известно им все. Они все видели. Со всем мирились. И всякая новость вызывает на их непроницаемых лицах циничную усмешку. Их уже ничто не поражает и не возмущает. Такова жизнь. Ничего другого они от нее не ждут.А, вот оно! Это отчасти — ответ на его вопрос. Важно не то, что они делают, тут между ним и этими людьми разница невелика. Важно, что они готовы все принять, важно, с какими чувствами и мыслями они так поступают: они вполне довольны собой и своей жизнью и утратили веру во что-то лучшее. Нет, он до этого еще не дошел и не хочет дойти! Теперь уже ясно, потому-то он и не желает связать себя с этим миром, с миром Эстер.И, однако, люди эти, безусловно, в чести. Они ни у кого не украли ни вола, ни осла. Они щедро и многообразно одарены, и общество благодарно рукоплещет им.Разве великий кормчий финансов и промышленности Лоуренс Хирш к тому же не покровитель тех, кто исповедует передовые воззрения? Да, так. Его взгляды на детский труд, на испольщину, на процесс Сакко и Ванцетти и на другие несправедливости, которыми возмущались интеллектуалы, недаром славятся просвещенностью и либерализмом. Так кто же станет придираться к банкиру, если часть дохода ему приносят дети, работающие на его текстильных фабриках на Юге? Другую часть — испольщики на табачных плантациях? А третью — сталелитейные заводы на Среднем Западе, где нанимают в вооружают головорезов, чтобы они расстреливали бастующих рабочих? Дело банкира вкладывать деньги туда, где они дадут наибольшую прибыль. Дело есть дело, и требовать, чтобы взгляды человека становились между ним и его доходами, значит понапрасну к нему придираться. И у Хирша есть ревностные сторонники даже в среде крайне левых, они горячо доказывают, что такая критика с теоретических позиций — просто ребячество. Каковы бы ни были источники богатства и могущества мистера Хирша, это все случайность, это не существенно. Зато он либерал, «друг России», глава передового общественного мнения, проницательный критик своего же класса — класса капиталистов, — все это общеизвестно, и, стало быть, он — олицетворение просвещенной мысли.Что до прочих знаменитостей, которых здесь полным-полно, никто из них ни разу не сказал: «Пусть едят пирожное!» Руссо. Исповедь (слова приписывают Марии-Антуанетте)

Когда бедняки голодали, эти люди страдали за них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243