Некому было защитить от обидчиков…. Он стал никому не нужен. И по ночам теперь часто в тишине городского кладбища раздавался тихий обиженный плач большого ребёнка.Рождественские морозы ударили внезапно. В канун Рождества был сильный снегопад. На площади опять устанавливали ёлку. Бен пошёл туда, помня, как мать водила его с собой смотреть, как будут наряжать пахнущее хвоей дерево. Матери всегда удавалось выпросить у стражников для сына, какую-нибудь безделушку с ёлки. Но в этот раз за тем как наряжают городскую ёлку, наблюдал новый бургомистр. Город ожидал высоких гостей. Стражники строго следили, чтобы никто не обеспокоил бургомистра и городских старшин. Появление Бена их не обрадовало. Но Бен ничего не замечал. Мать всегда приводила его посмотреть на это зрелище и он обязательно получал свой подарок! Дяди всегда разрешали ему посмотреть на ёлку и игрушки. Дяди дарили ему всегда какую-нибудь игрушку! Бен шёл через площадь, не замечая грозные взгляды стражников. Ёлка ждала его и он шёл к ней, а мама незримо шла рядом, держа его за руку. Бургомистр заметил и нахмурился. Он недовольно и брезгливо махнул рукой стражникам…Бен не понимал, почему его выталкивают с площади. Он не понимал, почему эти дяди сердятся… Ведь он всегда приходил с мамой и сейчас она снова была тут. Почему эти дяди его толкают?! Разве они не видят маму?! Великовозрастный ребёнок упрямо пытался прорваться к ёлке и обиженно голосил.. Удар палкой обрушился внезапно… Затем ещё… Его били не сильно… так чтобы вразумить, чтобы показать бургомистру своё усердие. Но много ли надо ребёнку? Даже если ему тридцать лет…С плачем, размазывая по чумазому лицу слёзы, бежал Бен через город. Впервые мать не смогла его защитить!!! Она вдруг исчезла, растаяла – когда стражник обрушил на него свою палку. И впервые, Бен по настоящему почувствовал что мама ушла давно… Он бежал через город к кладбищу, туда где теперь была его мать. Но впервые не вошёл, не пошёл к той плите, возле которой проводил ночи. Весь вечер он сидел у ограды и плакал. Рождественский мороз становился всё сильнее. Вдалеке в домах светились огоньки и дети весело плясали возле наряжённых ёлок. Взрослые раздавали им конфеты и ломти вкусного пирога. И Бен вдруг попросил Бога. Он просил взять его туда, где мама ждёт своего маленького Бена, и приготовила ему большой кусок праздничного пирога… Но никто не отвечал и Бену стало обидно. Он сидел, съёжившись, на скрипучем снегу и обиженно плакал….Чья то рука легла на его плечо… сильные руки обняли и подхватили его. Кто-то усадил сироту на колени и склонился над ним. Две искорки из под капюшона, как два лучика далёких звёзд сверкнули Бену в глаза…Мама!!! Это была мать. Она ласково смотрела на своего маленького Бена и её глаза светились любовью. Её руки обнимали Бена и тепло приятно разливалось по всему телу, отогревая его. Мама снова была с ним и весь мир вновь был безопасным и уютным. Бен снова был маленьким, таким, когда мать брала его на руки и носила, прижимая к себе. Он подтянул свои острые коленки и свернулся в клубок…. Мать тихо запела его любимую песенку, которою всегда пела ему по ночам… Бен зажмурился и стал слушать… Голос матери становился всё громче… в него вплетались далёкие перезвоны бубенцов… весеннее журчание ручья… пересвист птиц… и упала тишина.Очень высокая фигура в чёрном, с капюшоном на голове, сидела под оградой муниципального кладбища для бедноты. Руки обнимали тело, свернувшееся в клубок на Её коленях, укачивая вечно маленького Бена. Огромный чёрный жеребец неподвижно застыл рядом, словно мглистый призрак.Утром, случайные прохожие наткнулись у ограды на закоченевшее, скрюченное тело. На лице городского дурачка застыла счастливая улыбка ребёнка.2006 Стрингер
Всадники. Ноктюрн. Солнце восходило над землёй и его лучи радостно устремлялись в безоблачную синеву неба, озаряли верхушки деревьев, играли искристыми бликами на снежных шапках далёких гор. Цепь холмов окаймляла большую долину полукружьем…. И на каждом из них неподвижно застыли всадники… Чёрные, струящиеся плащи обволакивали их, а из под накинутых капюшонов, нельзя было разглядеть лиц. Несмотря на ветерок, ни одна складка их плащей не шевельнулась. Всадники не шелохнувшись пристально смотрели вниз, в долину…Там, пестря разноцветьем стягов, пышных султанов на шлемах, алых и белых накидок, сверкая начищенной сталью доспехов, разворачивались в боевые порядки войска. Ржали кони, слышались отдельные возгласы командиров, тихо звякало оружие… Шум был сдержанный, приглушённый, как ропот моря, словно все старались как можно меньше нарушать торжественность утренней тишины.Так, званые гости собираются на праздничный пир, ожидая выхода монарха и в последний раз украдкой осматривая себя и поправляя ненароком сбившиеся кружева, или складки одежд. Восходившее в зенит солнце с любопытством заглянуло в долину и залюбовалось панорамой развёртывающихся войск. Однако наткнувшись на неподвижно застывших, словно изваяния, всадников – зябко отдёрнуло лучи… От всадников веяло ледяным холодом. Даже серебряные ножны их мечей не отражали света. И там где они стояли, трава увяла и скукожилась вокруг. Они смотрели вниз и ждали. Безучастно, равнодушно.На поле шла традиционная приглушённая суета. Войска занимали свои позиции, выравнивали ряды, командиры в последний раз придирчиво осматривали своих бойцов, вполголоса подбадривали новичков… Командующие отдавали последние распоряжения, как мажордомы на королевском бале. Ординарцы, сдерживали коней, готовые ринуться по первому же приказу, туда, куда им укажут полководцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37