Фил Рич с идиотской стрижкой под горшок, в кожаных, почти женских, брюках. Филип Рич, любитель длинных слов и взиравший на всех сверху вниз. Филип Рич с его якобы отменным вкусом, и зрелостью, и опытом. Преуспевающий Филип Рич, подозрительно быстро обнищавший, стоило ему сойтись с Надин.
Филип Рич, зацепивший его доверчивое юное сердце своими безволосыми и бездушными лапами и разорвавший его надвое.
Выходные, хуже которых не было
Прошло два месяца с тех пор, как Надин уехала в Манчестер. Диг так и не сумел оправиться от эмоционального удара поддых, полученного в тот день, когда они запускали в парке змея.
Он писал ей каждый день. Посылал письма и смешные открытки, пробные копии новых синглов, постеры, наклейки, майки — все что получал бесплатно на работе. Он пытался не усложнять отношения, притворялся, будто кроме пресловутой дружбы, выдуманной им с отчаяния, он ни на что не претендует, делал вид, будто с головой ушел в свою новую замечательную работу, намекая, что такому занятому и незаменимому служащему, как он, просто некогда думать о том, что произошло в то сентябрьское воскресенье.
Все это, разумеется, было полным и законченным враньем.
А правда заключалась в том, что Диг Райан был безумно, отчаянно и преданно влюблен в Надин Кайт.
Она снилась ему каждую ночь. Каждый день он сочинял песни в ее честь. Над кроватью Диг повесил фотографию их класса и по вечерам, перед сном, целовал лохматое изображение Надин, желая ей спокойной ночи. В ящике стола, в бумажном пакете, он хранил высушенные травинки, сорванные в тот день на Цветочном холме.
Надин иногда отвечала на его письма, не регулярно, но все же. И попритворявшись семь недель, три дня и четырнадцать часов, Диг решил, что почву он подготовил и может съездить в Манчестер на выходные, не рискуя напугать Надин. Поначалу она его отшила, но в конце концов они назначили дату, и всю неделю до отъезда Диг ни о чем другом не мог думать.
И вот его мечта сбылась: он решительно шагает по платформе Юстонского вокзала, прижимая к груди дорожную сумку. Он направляется к поезду, который повезет его к Надин, в страну прозрачных платьев и лучистой кожи, журчащего смеха и шелковых губ. Она переехала из общежития в квартиру. Как предполагал Диг, ему там выделят уголок и станут обращаться с ним, как с младшим братом, но плевать. Лишь бы оказаться в квартире Надин.
«Квартира Надин» звучало для Дига, как стихи. Воображение рисовало летящие тюлевые занавеси и пахучие палочки, цветастый муслин, вышитые салфетки и букеты засушенных цветов, постеры с водяными лилиями в честь одноименной музыкальной группы и тьму зеленых бутылочек «Боди Шоп» в ванной.
Похоже, она снимала квартиру не одна, но с каким-то малым по имени Фил, наверняка педиком. Будем надеяться, размышлял Диг, что у этого Фила хватит такта предоставить пахнущую жасмином гостиную в распоряжение Надин и ее гостя. Они будут слушать диски, которые Диг везет с собой, и курить травку, которую он с таким трудом нарыл у типа с золотыми зубами на Илинг-Бродвей.
Диг был готов к тому, что поцелуев в это воскресенье скорее всего не предвидится. Надин, наверное, до сих пор пребывает на стадии «независимой женщины», и не стоит торопить события. Он лишь намеревался сблизиться с ней. Остальное, вопреки настойчивому голосу неистовых гормонов, подождет.
Сойдя с поезда на вокзале Пикадилли, Диг устоял пере желанием купить цветы, вместо этого отоварился упаковкой колы и дурацкой зажигалкой с надписью «Добро пожаловать в Манчестер — второй город Британии». Диг порадовался про себя, что родился в первом городе Британии. Они договорились встретиться на стоянке такси. Выйдя из здания вокзала, он огляделся в поисках буйной копны рыжих волос с золотистыми прядями и смутного мерцания прозрачного хлопка.
И был немного удивлен, когда увидел Надин: прекрасные волосы обрезаны, с ног до головы затянута в черное, на губах — порочный мазок алой помады. Надин выглядела очень бледной, очень худой и очень стильной.
В такси, по дороге к дому, Надин заметно нервничала. Не умолкая говорила о Филе: мол, она надеется, что Дигу он понравится, но Дига не должна смущать его манера — он иногда бывает резок с людьми; самому же Филу крайне любопытно встретиться с Дигом, ибо он до сих пор не знаком ни с кем из ее лондонских друзей. Ладно, ладно, думал про себя Диг, подумаешь делов; я к тебе приехал, а не к твоему голубому соседу. Он успокаивающе улыбался, уверяя, что будет рад познакомиться с Филом и что они наверняка друг другу понравятся. Надин почему-то невероятно обрадовалась его словам.
Дигу следовало насторожиться, когда она роняла фразы вроде «не знаю, много ли нам удастся успеть за выходные, у нас сейчас туговато с деньгами» или «на углу есть вегетарианское кафе, мы там иногда завтракаем», но он пропустил их мимо ушей. И уж он точно должен был врубиться, когда она упомянула о «нашей спальне», но до него опять не дошло. Вспоминая на следующий день поездку в такси, Диг изумлялся собственной тупости; с тех пор комедийные скетчи по ящику, в которых двое людей талдычат друг другу о совершенно разных вещах, сами того не сознавая, уже никогда не вызывали у него скептичсекой усмешки.
Впервые Диг почуял неладное, когда переступил порог квартиры Надин. Жилище выглядело ужасно. Впрочем, само по себе это обстоятельство не возбудило в нем подозрений, однако он испытал разочарование. Надин обитала на третьем этаже невзрачного строения тридцатых годов, первый этаж был целиком отдан магазинам, по фасаду шли бетонные балконы ведерной формы, а краска от стен отваливалась огромными хлопьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104