Я их знать не знаю и знать не хочу. Мы с тобой тридцать лет друзья. С тех пор, как их еще и на свете не было. Я имел дело с тобой, я буду иметь дело с тобой, а с ними я никакого дела иметь не буду!
— Герман Ермаков и Иван Кузнецов мои партнеры. Вернее даже сказать, мы с Иваном партнеры Германа. В нашем предприятии он главный. Так что тебе придется иметь дело с ним.
— Ах, так? Ладно. Так вот что я скажу вам, господин Ермаков. Я молчал. Я понимал, что на моем горбу едут в рай, но я молчал. Уговор для меня дороже денег. Такой я человек. Но теперь скажу. Вы меня выкидываете из бизнеса? Нет, это я вас выкидываю из бизнеса! Вы без меня не обойдетесь, а я без вас обойдусь. Зачем вы мне? Всех поставщиков я знаю, а оптовиков в Москве найти не проблема. Хотите остаться в деле? Пожалуйста. Вы будете иметь тридцать процентов от прибыли. На всех. Нет, двадцать пять! Да, двадцать пять, с вас и этого хватит!
От такой наглости Иван поперхнулся виски.
— Как?! — откашлявшись, ошеломленно спросил он.
— Да, так! — с вызовом подтвердил Берг и шелковым платком из нагрудного кармана пиджака вытер мокрую от пота лысину. — Ну вот, платок из-за вас испортил!
Иван отодвинул пустой стакан и начал подниматься со стула.
— Да ты…
— Сиди, — приказал Герман, своим милицейским чутьем понимая, что происходит что-то непонятное, но несущее в себе опасность. — Сиди и молчи.
— Он же, сука, нарывается!
— Да. Поэтому сиди и молчи. Господин Берг, спасибо за предложение. Но у нас другие планы. Мы планируем начать самостоятельные операции через канадские банки
— Канадские банки! — презрительно перебил Берг. — Да кому вы нужны, с вами и разговаривать не будут!
— Это наши проблемы. Мы их решим. От вас требуется только одно: перечислить наши деньги по указанным нами реквизитам.
— О каких, собственно, деньгах вы говорите? — с невинным видом полюбопытствовал Берг.
— Наум, не валяй дурака, — вмешался Тольц. — Ты прекрасно знаешь, о каких.
— Я не тебя спрашиваю, — живо обернулся к нему Берг. — Ты поручил мне вести переговоры с этим молодым человеком. Я и веду с ним переговоры. Официальные переговоры! Так о каких же деньгах, господин Ермаков, идет речь?
— О наших деньгах, которые лежат на счету вашей фирмы. Семь миллионов долларов.
— Семь миллионов сто двадцать шесть тысяч, — мрачно уточнил Кузнецов.
— Так-так. Понимаю-понимаю. Вы утверждаете, что это ваши деньги. И сможете это доказать? Тогда почему бы вам не обратиться в суд? — спросил Берг, доверительно наклоняясь к Герману.
Герман отодвинулся. От Берга уже несло львиным поносом, как из трюма самолета «Ил-86».
— Так я вам объясню почему. Сегодня утром я еще раз посмотрел наш контракт по последней поставке. Вы, полагаю, его помните. Нет? Тогда напомню. В качестве предоплаты за два с половиной миллиона видеокассет вы перечислили на мой счет семь с половиной миллионов долларов. Из расчета по три доллара за кассету. Правильно? Значит, это не я вам должен, а вы мне должны мои три процента с оборота! Поправьте меня, если я ошибся.
— Я молчу, — сообщил Кузнецов.
— И правильно делаете, — одобрил Берг. — Вы можете сказать, господин Ермаков, что три доллара за кассету — цифра фиктивная. Она поставлена, чтобы свести прибыль к нулю и тем самым уклониться от уплаты налогов. Но это вы можете сказать мне, и я с вами соглашусь. А что вы скажете в суде? Так о каких же ваших деньгах мы говорим? Где они, ваши деньги? Их нет!
Кузнецов вскочил с такой стремительностью, что стул отлетел в сторону и грохнулся на пол. Перегнувшись через стол, он намотал на кулак шелковый галстук и приподнял Берга над столом:
— Придушу, блядь! Прямо сейчас!
— Иван! — кинулся к другу Герман. — Немедленно отпусти!
— Помогите! — прохрипел Берг.
Возник де Фюнес:
— Мистер Берг имеет проблемы? Позвать полицию?
Кузнецов неохотно разжал кулак.
— Ладно, еще поживи. И радуйся жизни, паскуда! Господи, ну и вонь же от тебя! Ты что, усрался?
— Пригласить полицию? — повторил хозяин ресторана.
— Спасибо, не нужно, — отказался Берг, растирая шею. — Пока не нужно. Вот так, господин Ермаков!
Герман повернулся к Тольцу:
— Что скажете, Ян?
— Не знаю. Право, не знаю. Я предполагал, что все имеет свою цену. Даже дружба. Но не подозревал, что у нее такая ничтожная цена. Впрочем, почему ничтожная? Очень даже наоборот — целых семь миллионов долларов! Нет, не верю. Не могу поверить. Наум, скажи, что ты пошутил.
— Эх, Ян! — укоризненно проговорил Берг. — Это ты ни во что не ставишь нашу дружбу. Конечно, пошутил. Этих щенков я бы проучил. Но неужели ты допустил, что я могу так обойтись с тобой?
— А тогда какого черта ты устроил этот фарс?!
— Такого! Чтобы показать твоим партнерам что к чему. А то решили, что они очень крутые. Это в Москве они крутые, а здесь они никто и звать никак! Господин Ермаков, завтра в десять утра за вами заедет мой помощник и отвезет в банк. Вы получите ваши деньги. Я буду вас ждать в банке. — Он оглянулся, подзывая официанта. — Счет!
Внимательно просмотрел счет и вычеркнул какие-то цифры.
— Мы не ели горячего. И за виски этот бандит пусть платит сам. Я не нанимался поить московских мафиози. До завтра, господа-товарищи. Прошу не опаздывать, иначе вам придется ждать моего возвращения из Гонконга. Приятного аппетита.
— Ну, кадр! — восхитился Кузнецов. — Вы как-то сказали, Ян, что ваш друг скуповат. Он не скуповат. Такого крохобора я никогда в жизни не видел. Даже странно, что эта жлобина так легко согласилась расстаться с бабками!
Герману это тоже казалось странным. Он поднялся из-за стола и вышел на улицу, где Берг ожидал, когда ему подадут его лимузин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81