Пока пассажирка рассыпалась в благодарностях, Саша запрыгнула на верхнюю полку, вытянулась там и стала выдумывать свое будущее. Вдруг она обнаружила, что дальше чем «найти мать» в своих мечтах она идти не может. Она спотыкается на этом пункте. Саша не задумывалась над выбором профессии. Денег, чтобы учиться, у них с бабушкой нет. Саша была давно одержима своей идеей, и та до сих пор успешно толкала ее на поступки. Но… Впрочем, девочка без особых усилий отогнала от себя непрошеные мысли. Утро вечера мудренее. Она быстро уснула под стук колес.
Глава 2
— Ася, посмотри, положила ли я тебе полотенце? Настя послушно заглянула в чемодан. Полотенце лежало сверху.
— А где таблетки? На холодильнике лежали таблетки, где же они?
Альбина Станиславовна проделала путь из кухни в гостиную, затем в комнату дочери и снова — в кухню.
— Алечка, подними мне подушку повыше…
Это отец. Брови матери страдальчески взметнулись вверх. Она бросилась в комнату, где на диване, боясь пошевелиться, лежал Настин отец, директор средней школы Валерий Иванович Апрелков.
Процедура поправки подушек прошла со стонами и причитаниями.
— Ну и угораздило тебя, Валерий. Самое время! — Альбина Станиславовна не удержалась от колкости. — У дочери такой ответственный период, а мы…
— Мам, ну папа же не нарочно, — заступилась Настя.
— Радикулит не спрашивает, — простонал отец, кося глазами в сторону жены. — И потом… Дочь у нас уже взрослая, пора становиться самостоятельной.
Настя едва сдерживала ликование. Радость особо выказывать нельзя — как-никак у отца серьезный приступ радикулита. И это накануне отъезда в университет! Настиного поступления, о котором целый учебный год говорилось на семейных советах. Ехать с Настей должен был отец. И весь их маршрут, каждый шаг — все было продумано в деталях. И адреса знакомых и знакомых знакомых — все записывалось тщательно в отцовский толстый блокнот, пахнущий так же, как и его кабинет в школе, — книгами, куревом и змеиным ядом.
Мазь, в состав которой входил змеиный яд, применялась для натираний. Но в этот раз ни змеиный яд, ни йодная сетка — ничего не помогало. Каждое движение доставляло отцу нестерпимую боль. Мать хваталась за голову, а Настя едва сдерживала тайную радость. Она поедет одна! Совсем одна! Наконец-то!
Мама останется с отцом, поскольку он в таком положении совершенно беспомощен!
Насте хотелось прыгать и петь! Но она делала озабоченное лицо, искала таблетки, рылась в учебниках, в сотый раз перебирала документы. Короче, была пай-девочкой. Да, мама. Хорошо, папа. Все помню, только об этом и думаю. Так и сделаю. Деньги зашила, паспорт положила.
Настя знала — предстоящий вечер не сулит ничего, кроме наставлений. Одно и то же! Как в сказке про белого бычка.
Но завтра! Но послезавтра!
В восемь часов пришла Наташка.
— Здрасьте, Альбин Станиславн. Как Валерий Иваныч?
Тоже хочет выглядеть пай-девочкой. Только у нее совсем плохо получается. Настя волосы пригладит, белый воротничок выправит — куда ни шло. Но Наташка… Грива рыжая, ноги от ушей… Альбина Станиславовна про таких учениц говорит: «Внешность вызывающая».
Настя в отличие от подружки не обладала столь вызывающей внешностью. Невысокая, худенькая. Нет, теперь уже не худенькая, а стройная. Прошлым летом у Насти стала, откуда ни возьмись, прорисовываться фигура девушки. Она ужасно гордилась появляющимися формами и, как могла, их подчеркивала. Так что с фигурой у нее, слава Богу, все в порядке. Вот с предками не повезло. И угораздило же родиться в семье учителей! То ли дело — Наташка. Папы вообще дома не бывает, он постоянно на заработках. А мама до позднего вечера в магазине. Наташка сама себе хозяйка. А Насте ничего нельзя! Как-то собралась покрасить волосы, дома случился скандал. Вообще-то волосы у Насти светлые, их можно назвать и светло-русыми, и пепельными при определенном освещении или цвета светлого ореха. Но в душе Настя — блондинка! Ну, ничего! Не за горами тот день, когда она станет блондинкой на деле. Не за горами долгожданная свобода. Первое, что она сделает, став студенткой, — покрасит волосы. В цвет «Блонд». И тогда она станет блондинкой с голубыми глазами. Ведь когда она надевает голубой свитер или хотя бы шарфик, то ее серые глаза кажутся голубыми. Нет, не кажутся. Становятся. Да, именно — становятся голубыми. В своих мечтах Настя уносится далеко и видит себя бесстрашной журналисткой-международницей, как Джулия из того сериала. Пусть родители строят планы, что их дочь окончит филфак и вернется преподавать в родную школу. Как бы не так. Филфак так филфак, но дальше…
Дальше у Насти свои планы. И уж она позаботится, чтобы ничто не помешало их осуществлению.
— Мам, я погуляю?
Настя кроткими глазами смотрит на мать. Мать поджала губы. Ух, не любит она все эти «погулять»!
— Чтобы в девять была дома! Не забывай, что завтра тебе рано вставать!
— Да разве с вами забудешь, — это себе под нос, чтобы слышала одна Наташка. И мышкой — шмыг за дверь. Пока не передумали.
— Одна поедешь? — уточнила Наташка и достала семечки.
— Одна. Одна! Совсем одна! Представляешь?!
Оказавшись на улице, Настя перестала сдерживать себя. Запрыгала, закружилась и запела на все лады: свобода, свобода, свобода!
— Ой, Аська! — У Наташи заблестели глаза. — Никто тебе не скажет: «Чтобы в девять была дома!»
— Вот именно, — подхватила Настя. — Никто не станет допытываться, где ты была и с кем. Обнюхивать одежду, как это делал мой папа. Проверять карманы!
На это Наташа тактично промолчала. Да, нелегко быть дочерью учителей, она это хорошо знает из опыта своей подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13