?? – ещё в каком-то полу шоке спросил Дмитрий.Иисус улыбался и ждал. Видимо, пауза нужна была для того, чтобы Дмитрий успокоился.– В этом городе, среди этих людей я могу быть только шутом! – серьёзно сказал он. – Кто здесь нищий духом?Слова Иисуса отрезвляли, и, кроме того, в воздухе опять чувствовался ни с чем не сравнимый привкус свободы.– Вы ждёте моего комментария?– Нет! По-моему, вы его уже сделали! – улыбнулся Альфред. – Это лучший комментарий к «Новому завету» и ко всему христианству.
Какое замечательное самомнение! Они и так всё поняли! Я сам не всегда могу постичь всё значение своих действий, а они всё поняли! И ещё много-много раз будете понимать, но каждый раз по-другому.
– Дмитрий, я заметил вас у игральных автоматов, – сказал Иисус, вставая. – Удача – это дар божий. Если вы будете разменивать свою удачу по мелочам, то вы её потеряете.– Нам же надо спешить! – спохватился Самурай. – Нужно продать машину, помыться, собрать вещи и успеть на самолёт. Увидимся ещё!
Альфред и Дмитрий молча пили кофе.– Альфред! – нарушил молчание Дмитрий. – Почему они здесь работали два месяца? Не из-за комментария же!– Ты что, хочешь найти объяснение его поступкам? – Альфред засмеялся. – Объяснять можно только дела людей, они всегда ищут лёгкие пути. Такова природа нашего ума – наиболее лёгкий путь кажется самым разумным, а Иисус не любит лёгких путей.К летнему кафе, резко затормозив, подъехал новенький «фольксваген пассат», встав точно на то место, где стоял пикапчик. Из автомобиля вышла стареющая хорошо одетая женщина, обвешанная золотыми украшениями.– Валя! – крикнула она. – Ребята на пикапчике не приезжали?По её манерам было очевидно, что это хозяйка заведения.– Были уже! Недавно уехали! – ответила буфетчица.– Что, совсем уехали?– Гриш! – крикнула буфетчица. – Тару они всю сдали? Всё сдали, значит, совсем!Хозяйка остановилась, не зная, куда ещё идти и что ещё спросить. И вдруг разразилась рыданиями, закрыв лицо руками. Персонал всполошился и забегал вокруг неё.– Варвару! Позовите скорей Варвару!Хозяйку усадили за ближайший свободный столик, налили воды, дали зажжённую сигарету. А она всё рыдала и рыдала. Из кухни пришла толстая пожилая женщина в фартуке, видимо, та самая Варвара.– Ты что же, Раиса, расплакалась? Ну, что у тебя стряслось?– Ребята с пикапчика уехали! Я им деньги хотела отдать!– Только-то и всего! Да за деньгами они ещё десять раз приедут!– Не приедут! Они последний день работали!– Ну, если они знают, что ты им деньги должна!– Они не знают! Я их обсчитала!– Намного?– Намного!– Ну, вот! Валь, водочки нам принеси! Ну, ты же не нарошно!– Нарошно!– Вот уж дурная твоя башка! А теперь вон как терзаешься! Ну зачем? Зачем ты это сделала?– Сама не знаю! Потому что…Тут женщина выругалась. Выругалась грязно и очень самокритично.
– Пойдём, – сказал Альфред, – мы ей ничем не можем помочь.Они пошли обратно, к выходу из парка. Они шли по аллее, усыпанной желтыми листьями. И листьям было всё равно, кто на них наступает.– Альфред! Ты понимаешь, почему он так сказал?– Он не хочет идти на компромисс, не хочет общаться с людьми по дебильным правилам и законам, когда каждый что-то выгадывает для себя за счёт другого.– И каждый выгадывает для себя свой маленький персональный рай и держит его зажатым в своём маленьком кулачке.Они опять подошли к игральному автомату.– Я хочу сыграть! У тебя есть ещё мелкие деньги?– Ты хорошо знаешь, что ты делаешь?– Да.Дмитрий сыграл два раза и оба раза проиграл.– Дать ещё? – спросил Альфред.– Нет, достаточно. Ты тоже уже всё понял.– Ты потерял свою удачу?– И прекрасно себя чувствую!Оба рассмеялись.– Вот теперь я тоже могу смеяться, как сегодня смеялся Самурай, а то ведь не мог! Так, как он, – не мог. Я это сейчас обнаружил! И ещё, я понял, почему я не хотел ехать к Эллочке – я боялся встретиться с Софьей, я помню её взгляд. Её нельзя пускать в рай – весь рай рассыпался бы от одного её взгляда!– Ну, теперь-то ты созрел? – Альфред встряхнул Дмитрия – поедешь к Эллочке?– Конечно! Почему бы нет?! Это весьма приятный путь к Истине! ГОЛОС ИСТИНЫ А в это время на другом конце Москвы, рядом с одним из корпусов психиатрической больницы, стоял Скомарохов в окружении нескольких десятков убогих стариков и старушек, странников и инвалидов.Красив и величествен был Скомарохов! Он уже успел отрастить благородного вида бороду. Большой серебряный крест очень эффектно смотрелся на иссиня-чёрной рясе. Некоторая полнота, постигшая его, придавала ему солидность и значимость.Солнце, заходящее за крышу реставрируемого патологоанатомического отделения, казалось, подчёркивало выразительность каждого его жеста. Каждое слово его выразительной речи, произносимое хорошо поставленным голосом, заставляло трепетать сердца слушателей.– И подошёл Господь наш, Иисус Христос, прямо к этому старику, о котором я вам рассказывал, – самому несчастному человеку на земле. Невольно сжималось сердце моё, не мог я без боли видеть его лицо. Это было само страдание!– О-хо-хо! – навзрыд рыдали старушки.– О! Сколько же бед и несчастий вынес этот человек! Вся израненная душа его была полна страданиями и скорбью! С благоговением и трепетом стоял я позади Христа, слушая слова его. «Радуйся! – сказал Иисус, – ибо закончились страдания твои. И Отец наш небесный ждёт тебя в царствии своём!»Позади слушателей упал одноногий пьяный инвалид. Он пытался встать, не выпуская из рук костылей. Его товарищи, те, кто каждый день просят подаяния у церквей, взывая к людям о помощи, стояли рядом и равнодушно взирали на то, как он корячится на земле, пытаясь подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59