Неспешность движений, доброта на лицах, замедленная речь и постоянная несколько блаженная улыбка, делали их удивительно похожими.
Они действительно были добрыми, хорошими людьми, но не исключено, что так ярко внешне выраженная доброта, была как бы униформой, рабочей одеждой, атрибутом длительной работы в психбольнице.
Тётя Рахиль работала учительницей психически больных детей, диагноз у которых был – идиот. Это не ругательство и не насмешка, это диагноз. Эти дети были идиотами.
Тётя Рахиль из года в год, без больших успехов и достижений учила их постигать знания и навыки 3-4 летних детей.
Поэтому честь и слава тёте Рахиль, что за долгие годы работы с ними, выражением её лица стали доброта и терпимость, а не злоба и ненависть.
Дядя Бэролы работал счётным работником и экономистом-ревизором.
При такой работе ласковая улыбка и добрый блеск глаз тоже – немалая загадка.
Но это не всё. Их «квартира» также давала мало оснований для блаженных улыбок.
Это была просто-напросто часть коридора на первом этаже административного корпуса, которому, вероятно, предварительно дали громкое название – квартира, а уже потом приспособили этот закоулок под это название, чудом подведя сюда воду из водопровода, а затем отведя её в канализацию………..
Между этим подводом и отводом воды сообразили какие-то рядом расположенные чудеса, должные соответствовать названиям кухня и туалет.
Два других закоулка, разделённых лёгкой фанерной стенкой, получили титулы спальни и гостиной.
В семье имелись сын Алик и дочка Верочка.
Но выкроить из куска коридора ещё что-нибудь, что можно было бы именовать детской или комнатой для детей не смогли даже умельцы из числа псих больничных сантехников, столяров и начальства.
Поэтому кусок псих больничного коридора, так остроумно названного квартирой семьи Мулерманн состоял, если можно так выразиться, из 2-х комнат и туалета, совмещённого с кухней, объединённых общей раковиной для мытья рук, а также овощей, фруктов, посуды и утреннего туалета для семьи из четырёх человек обоего пола.
При необходимости здесь же неплохо удавалось провести небольшую стирку на четыре персоны.
Поставив на два табурета цинковое корыто, можно было купать детей.
Самим же не составляло большого труда отправиться вечером, когда больные спали, в любое из 16-ти отделений больничного городка, чтобы принять душ или ванну.
Конечно, не рекомендовалось фыркать от удовольствия и создавать много шума, так как могли проснуться больные и, учитывая специфику больницы, последствия в таком случае были явно не предсказуемы.
Итак, вопреки всему, отличительной чертой тёти Рахиль и дяди Бэролы были доброта, которую они привили также Алику и Верочке.
Правда Алик занимался боксом, поэтому его обычным состоянием была боксёрская стойка, и избиение невидимого противника.
Верочка владела длинными ножками, дающими большие гарантии, рыжей головкой и хитрой мордашкой, усыпанной яркими веснушками..Как только Никита Хрущёв проделал чуть видную щель в «железном занавесе», семья Мулерман, имевшая «тайных» родственников где-то за границей, подала документы на отъезд в Израиль.
Как известно, в те времена, чтобы выехать надо было пройти все круги ада под названием: общее собрание коллектива, партийное, профсоюзное и комсомольское собрания, где все, кто хотел, и кто не хотел должны были морально избивать и издеваться над смельчаками, возомнившими, что человек может жить там, где хочет.
Это даже вменялось в обязанность нештатным доносчикам клеймить жидовских предателей Родины.
Удивительно как тихие тётя Рахиль и дядя Бэролы вынесли эту осаду, когда начальник первого отдела (представитель КГБ в любом учреждении. Обычно это старый безграмотный отставной солдафон с атрофированными мозгами, куда в роли протезов вставлены готовые лозунги,) откашлявшись и, поправив жидкие волосы на лысине, он с ненавистью посмотрел на отъезжающих и без юмора заявил:
"Предатели нашей горячо любимой Родины, они (показывает указательным пальцем, вытянутой руки, кто именно) несмотря на свои вредные улыбочки бросают любимую работу, родной коллектив, квартиру (так и сказал – квартиру – и не подавился, назвав «это» квартирой) и устремляются в сети сионизма!
Несмотря на то, что Родина предоставила им всё необходимое для жизни, они погнались за сладкой жизнью!
Проклятый капитал затуманил им мозги!
Едьте, едьте! Никогда больше наша психбольница не распахнёт перед вами свои гостеприимные двери!"
И они поехали, сияя своими «улыбочками», в сети сионизма, где неплохо живут теперь недалеко от Тель-Авива, в собственном доме вместе с уже поженившимися Аликом и Верочкой.
Но ко времени моего бойкого вторжения в город Черновцы, они ещё работали и жили в психбольнице, имели массу друзей и знакомых среди работников и пациентов весёлого учреждения со скромным названием: Черновицкая психоневрологическая больница.
Тётя Рахиль и дядя Бэролы не оставили меня без своей доброты и когда понадобилось, устроили работать медицинской сестрой в пятое терапевтическое отделение указанной лечебницы.
Но об этом потом.
САМЫЙ ПЕРВЫЙ СОН. НАЧАЛО.
Бог собрал Архангелов на Высокий Совет.
Он показывает на Землю, утыканную шипами и качающуюся в облаках, как детская колыбель.
Она раскачивается и дымится вспышками.
Каждый раз кажется, что её разнесёт на мелкие осколки.
Бог поглаживает седую бороду и раздумывает.
Наконец он обращается к Архангелам:
– Что делать с Землянами?
Они вот-вот снова устроят Всемирный Потоп и загадят Вселенную осколками, несущими смерть, от взорванной изнутри Земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91