— Мы только что похоронили нашего лейтенанта Баркова. Он был хорошим человеком. Умирать же придется в конце концов всем. Что касается хорошего солдата и офицера, конечно, то он должен быть всегда готовым к этому. Таким образом, здесь все в порядке. Но нам, солдатам, приходится не только сражаться и умирать, но и вести бумажную войну. В этом есть, конечно, свой определенный смысл, но я не хотел бы сейчас останавливаться на этом более подробно. Во всяком случае сюда относятся и ведущиеся подчас расследования в случае чьей-либо смерти. Но такие расследования являются чисто формальными. Это понятно? В них нет абсолютно ничего экстраординарного. Ибо имеются вещи, которых в офицерских кругах не бывает. Дошло до вас? А это значит: лейтенант Барков погиб нормальной смертью, правильнее сказать — солдатской смертью. Это был несчастный случай, чисто несчастный случай. У кого же другое мнение на этот счет, тот так и не понял, что значит быть офицером. Тот должен познакомиться со мною ближе! Направо! Бегом — марш!

ВЫПИСКА ИЗ СУДЕБНОГО ПРОТОКОЛА № I
БИОГРАФИЯ ОБЕР-ЛЕЙТЕНАНТА КРАФТА, ИЛИ ТРУДНОСТИ ПОРЯДОЧНОГО ЧЕЛОВЕКА
«Меня зовут Карл Крафт. Родился 8 ноября 1916 года в Пелитце под Штеттином (Померания). Мои родители: отец — почтовый инспектор Иосиф Крафт, мать — Маргарита, урожденная Панцер. Детство провел в родном городе».
Небо — серое, оно почти всегда темное, и часто идет дождь. Мои глаза серого цвета, и зеркало, в котором я их вижу, нисколько не блестит. Землисто-серого цвета дома на улице, пепельно-серо лицо моего отца. Когда я обнимаю мать, руки мои тянутся к ее голове. Ее волосы жесткие и сухие, серые, как старое серебро, почти такие же серые, как свинец.
Когда идет дождь, по улицам несутся мутные, молочно-серые потоки воды. Они омывают босые ноги до самой щиколотки. Мы берем песок, садовую землю и уличную грязь и месим их до тех пор, пока не получается тестоподобная масса. Из нее мы делаем запруды. Вода задерживается, успокаивается, прибывает и затопляет тротуар, грозя проникнуть в подвалы. Люди ругаются, а мы смеемся, затем разрушаем запруды и убегаем прочь — и больше не видим и не слышим ругающихся прохожих.
Вновь потоки воды. Но на этот раз это река на окраине города. Она называется Одер. Ее воды несутся мимо, размывая и унося с собой песок и землю, а мы смотрим на завихрения и водовороты. Стоя на коленях, мы делаем из больших денежных знаков со многими нулями бумажные кораблики. Они плывут, танцуют и болтаются, разворачиваются, как пьяные, ударяются друг о друга, но плывут. Бумага, из которой сделаны деньги, плотная, вполне годится для этих целей.
«Деньги сейчас хороши лишь для того, чтобы подтереть ими зад!» Это говорит человек, являющийся моим дядей. «Нет, — отвечает мой отец, — это не так!» «Все, что напечатано или написано, короче говоря, все, что является бумагой, — говорит дядя, — все это нужно только для подтирания зада». «Ты не должен так говорить! — восклицает отец возмущенно. — Во всяком случае, в присутствии детей».
Отец никогда не говорит много. Мать же вообще почти ничего не говорит. В нашем очень маленьком домике всегда тихо. Лишь когда речь заходит о том, что мой отец называет «высочайшими вопросами», об отечестве, например, или же о почте, тогда он слегка распаляется. «То, что многие люди любят и уважают, — говорит отец, — это, конечно, достойно любви и уважения — запомни это, сын мой». А однажды отец встает по стойке «смирно» посреди нашего маленького садика, когда мимо проходит начальник почты господин Гибельмайер. «Браво, Крафт! — кричит Гибельмайер отцу. — Действительно очень хорошо: ваши цветы стоят как солдаты. Есть на что посмотреть. Так и продолжайте дальше, Крафт!»
«Надо покрасить наш домик, — говорит отец после долгих размышлений. — Так, чтобы на него тоже стоило посмотреть!» Он покупает меловую краску и клей как основу, а также две кисти, маленькую — для меня. И вот мы начинаем красить. Краска голубого, небесно-голубого цвета. Господин начальник почты, этот самый Гибельмайер, вновь проходит мимо и спрашивает: «Что это вы там делаете, Крафт? Что это должно означать?» «Я хочу сделать свой дом красивее, господин начальник», — отвечает мой отец, стоя навытяжку. «Но этого вам делать не следует, — говорит Гибельмайер решительно, — это слишком бросается в глаза — это просто навязчиво, почтеннейший. Если бы вы взяли по крайней мере желтую краску, цвет нашей почты, это было бы для меня более или менее понятно — но небесно-голубая? Это слишком кричаще! Во всяком случае я могу лишь сказать: такой цвет для одного из моих служащих определенно неподходящ». «Так точно, господин начальник», — отвечает отец. А когда Гибельмайер ушел, он говорит мне: «Он был офицером резерва, ты это понимаешь?» «Нет, я этого не понимаю, — ответил я, — ибо что может иметь общего офицер резерва с покраской дома?» «Позже, — отвечает отец, — ты и это поймешь». И наш дом остается серым.

«С 1922 года я посещаю восьмилетнюю школу в своем родном городе и регулярно перехожу из класса в класс, имея посредственные оценки».

Мои книжки зачитаны и растрепаны. На них пятна от моих рук, потных и не совсем чистых. Там и тут пестрят следы карандаша — подчеркнутые места, различные знаки, дописанные слова, нарисованные фигурки, в том числе и человечки, а однажды среди них появилась и женщина — такая, какую я видел нарисованной на стене туалета на вокзале. Каждый раз, когда я смотрю на рисунок, мне становится стыдно — он явно нарисован не слишком-то хорошо.
Этот рисунок однажды увидел один из наших учителей, по фамилии Грабовски, которого мы, однако, называли не иначе как Палка, поскольку он никогда не расставался со своей бамбуковой палкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227