ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И он сказал автоматически:
— Итак, следующий.
И тут встал фенрих Редниц, приветливо улыбнулся и заявил:
— Прошу прощения, господин обер-лейтенант, но я боюсь, что не в состоянии сообщить исчерпывающие сведения о себе.
Крафт с интересом посмотрел на Редница. Фенрихи перестали ерзать на стульях, повернулись к Редницу и уставились на него. При этом они повернулись спиной к офицеру, что считается неслыханным неуважением, но обер-лейтенант, казалось, не замечал и этого. Обстоятельство, которое возмутило командира учебного отделения Крамера. Он начал чувствовать опасения за дисциплину, за которую был ответствен и которой можно было добиться в нужной мере только в том случае, если начальник оказывает поддержку. Если же Крафт уже сейчас допускает, чтобы фенрихи поворачивались к нему спиной, то через несколько дней они начнут разговаривать в строю или спать на занятиях.
Обер-лейтенант Крафт воспринял выходку курсанта Редница как приятное разнообразие. Он даже немного оживился и весело спросил:
— Не будете ли вы любезны объяснить мне, какого рода сведения вы не можете сообщить мне исчерпывающе?
— Дело обстоит так, — любезно начал Редниц. — В отличие от остальных моих товарищей я, к сожалению, не могу назвать своего официального отца и поэтому не знаю, какая у него была профессия.
— Вы, вероятно, хотите сказать этим, что родились внебрачно?
— Так точно, господин обер-лейтенант. Именно это.
— Такое действительно иногда случается, — весело сказал Крафт. — И я ничего плохого в этом не нахожу, тем более если принять во внимание, что официальный отец не обязательно и не во всех случаях является родным отцом. Все же я надеюсь, что этот небольшой изъян не помешает вам сообщить мне хотя бы некоторые личные данные.
Редниц засиял: обер-лейтенант начинал ему нравиться. Его откровенная радость имела и еще одно основание: он увидел сердитое лицо Хохбауэра, который смотрел на него предупреждающе. И уже ради одного этого стоило выкинуть номер.
— Родился я в 1922 году, — начал Редниц, — в Дортмунде. Моя мать была домашней работницей у одного генерального директора, из чего ни в коем случае не следует делать выводы о моем происхождении. Я посещал народную школу и один год проучился в коммерческом училище. В 1940 году я был призван в вермахт. Особые интересы: философия и история.
Обер-лейтенант Крафт улыбнулся. Хохбауэр нахмурился: заявление Редница о том, что он питает особый интерес к истории и философии, он воспринял как личный выпад. Некоторые фенрихи заухмылялись, но только потому, что улыбнулся офицер. Это всегда было отправной точкой.
Фенрих Крамер поднялся и, как командир отделения, сказал:
— Осмелюсь обратить ваше внимание, господин обер-лейтенант, на то, что время вышло.
Крафт кивнул, пытаясь скрыть чувство облегчения. Он надел портупею и фуражку и устремился к выходу.
— Встать! Смирно! — рявкнул Крамер.
Фенрихи поднялись намного бодрее, чем в начале урока. По стойке «смирно» они стояли почти небрежно. Обер-лейтенант отдал честь в пустоту и вышел.
— Не может быть, — пробормотал Крамер, — если так пойдет дальше, то он испортит все отделение.
Фенрихи посмотрели друг на друга и с облегчением рассмеялись. Настроение у них было превосходное.
— Ну что ты на это скажешь? — спросил Меслер своего друга.
— Да, — задумчиво сказал Редниц, — что я могу сказать? Мне он кажется симпатичным, но это еще ни о чем не говорит. Моя бабушка тоже симпатична.
— Друзья-спортсмены, — изрек Эгон Вебер и подошел поближе, — ясно одно: он производит неплохое впечатление, но ведет себя как баран. Что можно на это сказать?
Бемке все время качал своей головой поэта и мыслителя. По сути, он еще не составил себе ясного мнения о Крафте. Да от него этого никто и не требовал.
Крамер делал записи в классном журнале. Он чуял осложнения. Этот Крафт даже не заверил своей подписью тему и продолжительность занятия. Крамеру уже мерещилось наступление времен дезорганизации и отсутствия дисциплины.
В группе вокруг Хохбауэра царило злорадство. Амфортас и Андреас даже позволяли себе бросать презрительные взгляды, когда кто-либо произносил имя нового офицера-воспитателя.
— Пустое место, как ты считаешь, Хохбауэр?
Тот решительно согласился:
— С ним мы справимся играючи. Не позднее чем через семь дней он будет ходить у нас на поводу — или мы сделаем из него пенсионера.
9. Старший военный советник юстиции намеревается молчать
— Фрейлейн Бахнер, — сказал адъютант генерала обер-лейтенант Бирингер, — мы ведь знаем друг друга уже порядочно времени, не так ли?
Сибилла Бахнер оторвалась от своей работы. Бирингер делал вид, что занят исключительно приведением в порядок бумаг.
— Разве что-либо не в порядке? — спросила она.
— Ну что у нас может быть не в порядке! — воскликнул адъютант с широким жестом. — Но меня все время беспокоит ваша личная жизнь.
— У меня, как вам известно, таковой нет!
— Вот именно, — произнес адъютант. — Никто не может жить только работой.
— Кроме генерала, — возразила Бахнер.
— Фрейлейн Бахнер, генерал женат на армии. Он все что угодно, только не обыкновенный человек, он солдат. А вы — женщина, а не только секретарша, — сказал обер-лейтенант Бирингер.
Сибилла Бахнер улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными. Она выпрямилась и демонстративно отодвинула стул.
— К чему вы клоните на сей раз?
— Ну, меня, например, интересует, — последовал несколько поспешный ответ, — что вы собираетесь делать сегодня вечером?
— Вы что, хотите со мной куда-нибудь пойти?
— Но вам же известно, что я женат, — ответил адъютант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227
— Итак, следующий.
И тут встал фенрих Редниц, приветливо улыбнулся и заявил:
— Прошу прощения, господин обер-лейтенант, но я боюсь, что не в состоянии сообщить исчерпывающие сведения о себе.
Крафт с интересом посмотрел на Редница. Фенрихи перестали ерзать на стульях, повернулись к Редницу и уставились на него. При этом они повернулись спиной к офицеру, что считается неслыханным неуважением, но обер-лейтенант, казалось, не замечал и этого. Обстоятельство, которое возмутило командира учебного отделения Крамера. Он начал чувствовать опасения за дисциплину, за которую был ответствен и которой можно было добиться в нужной мере только в том случае, если начальник оказывает поддержку. Если же Крафт уже сейчас допускает, чтобы фенрихи поворачивались к нему спиной, то через несколько дней они начнут разговаривать в строю или спать на занятиях.
Обер-лейтенант Крафт воспринял выходку курсанта Редница как приятное разнообразие. Он даже немного оживился и весело спросил:
— Не будете ли вы любезны объяснить мне, какого рода сведения вы не можете сообщить мне исчерпывающе?
— Дело обстоит так, — любезно начал Редниц. — В отличие от остальных моих товарищей я, к сожалению, не могу назвать своего официального отца и поэтому не знаю, какая у него была профессия.
— Вы, вероятно, хотите сказать этим, что родились внебрачно?
— Так точно, господин обер-лейтенант. Именно это.
— Такое действительно иногда случается, — весело сказал Крафт. — И я ничего плохого в этом не нахожу, тем более если принять во внимание, что официальный отец не обязательно и не во всех случаях является родным отцом. Все же я надеюсь, что этот небольшой изъян не помешает вам сообщить мне хотя бы некоторые личные данные.
Редниц засиял: обер-лейтенант начинал ему нравиться. Его откровенная радость имела и еще одно основание: он увидел сердитое лицо Хохбауэра, который смотрел на него предупреждающе. И уже ради одного этого стоило выкинуть номер.
— Родился я в 1922 году, — начал Редниц, — в Дортмунде. Моя мать была домашней работницей у одного генерального директора, из чего ни в коем случае не следует делать выводы о моем происхождении. Я посещал народную школу и один год проучился в коммерческом училище. В 1940 году я был призван в вермахт. Особые интересы: философия и история.
Обер-лейтенант Крафт улыбнулся. Хохбауэр нахмурился: заявление Редница о том, что он питает особый интерес к истории и философии, он воспринял как личный выпад. Некоторые фенрихи заухмылялись, но только потому, что улыбнулся офицер. Это всегда было отправной точкой.
Фенрих Крамер поднялся и, как командир отделения, сказал:
— Осмелюсь обратить ваше внимание, господин обер-лейтенант, на то, что время вышло.
Крафт кивнул, пытаясь скрыть чувство облегчения. Он надел портупею и фуражку и устремился к выходу.
— Встать! Смирно! — рявкнул Крамер.
Фенрихи поднялись намного бодрее, чем в начале урока. По стойке «смирно» они стояли почти небрежно. Обер-лейтенант отдал честь в пустоту и вышел.
— Не может быть, — пробормотал Крамер, — если так пойдет дальше, то он испортит все отделение.
Фенрихи посмотрели друг на друга и с облегчением рассмеялись. Настроение у них было превосходное.
— Ну что ты на это скажешь? — спросил Меслер своего друга.
— Да, — задумчиво сказал Редниц, — что я могу сказать? Мне он кажется симпатичным, но это еще ни о чем не говорит. Моя бабушка тоже симпатична.
— Друзья-спортсмены, — изрек Эгон Вебер и подошел поближе, — ясно одно: он производит неплохое впечатление, но ведет себя как баран. Что можно на это сказать?
Бемке все время качал своей головой поэта и мыслителя. По сути, он еще не составил себе ясного мнения о Крафте. Да от него этого никто и не требовал.
Крамер делал записи в классном журнале. Он чуял осложнения. Этот Крафт даже не заверил своей подписью тему и продолжительность занятия. Крамеру уже мерещилось наступление времен дезорганизации и отсутствия дисциплины.
В группе вокруг Хохбауэра царило злорадство. Амфортас и Андреас даже позволяли себе бросать презрительные взгляды, когда кто-либо произносил имя нового офицера-воспитателя.
— Пустое место, как ты считаешь, Хохбауэр?
Тот решительно согласился:
— С ним мы справимся играючи. Не позднее чем через семь дней он будет ходить у нас на поводу — или мы сделаем из него пенсионера.
9. Старший военный советник юстиции намеревается молчать
— Фрейлейн Бахнер, — сказал адъютант генерала обер-лейтенант Бирингер, — мы ведь знаем друг друга уже порядочно времени, не так ли?
Сибилла Бахнер оторвалась от своей работы. Бирингер делал вид, что занят исключительно приведением в порядок бумаг.
— Разве что-либо не в порядке? — спросила она.
— Ну что у нас может быть не в порядке! — воскликнул адъютант с широким жестом. — Но меня все время беспокоит ваша личная жизнь.
— У меня, как вам известно, таковой нет!
— Вот именно, — произнес адъютант. — Никто не может жить только работой.
— Кроме генерала, — возразила Бахнер.
— Фрейлейн Бахнер, генерал женат на армии. Он все что угодно, только не обыкновенный человек, он солдат. А вы — женщина, а не только секретарша, — сказал обер-лейтенант Бирингер.
Сибилла Бахнер улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными. Она выпрямилась и демонстративно отодвинула стул.
— К чему вы клоните на сей раз?
— Ну, меня, например, интересует, — последовал несколько поспешный ответ, — что вы собираетесь делать сегодня вечером?
— Вы что, хотите со мной куда-нибудь пойти?
— Но вам же известно, что я женат, — ответил адъютант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227