Однако, к удивлению всех троих, Пшш резко дала задний ход, заставив их отшатнуться. Она нажала кнопку, и крышка багажника открылась.
— В вашем распоряжении десять секунд, — сказала Пшш через щелку окна. — Ну, десять, девять, восемь, семь, шесть...
Троица втиснулась в багажник, в котором по непонятной причине воняло рыбой и химикалиями. Оказавшись на дороге, они принялись бултыхаться, как щенки в корзинке. Уэйду, пристроившемуся справа, удалось высунуть голову, и его вырвало на заднюю фару; втиснувшийся слева Тед попытался отодвинуться как можно дальше. Брайан решил обратиться к Пшш через деревянную панель, отгораживавшую их от заднего сиденья. «Я люблю тебя, Пшш. Мне без разницы, что ты сделаешь с ребенком. Я люблю тебя . Я люблю тебя» . В ответ на это Пшш врубила песню в исполнении Глории Эстефан на полную громкость. Через несколько минут они въехали на бензозаправку, и Пшш визгливо крикнула, чтобы они выметались. Тед и Уэйд подчинились, но Брайан наотрез отказался.
— Все, Брайан, приехали. Выметайся из моей машины.
— Нет.
— Ну тогда получай.
Она описала задним ходом картинную дугу и на приличной скорости врезалась в громоздившийся за станцией бетонный столб, на котором красовался щит, усиленно рекламировавший поездку на студию «Юниверсал». Брайан вылетел из багажника, как чертик из табакерки. Пшш ударила по газам, и через несколько мгновений ее и след простыл.
Уэйд обливался из шланга, когда Брайан, ковыляя, приблизился к ним с Тедом.
— В смысле женщин вкус у тебя безупречный, Брайан, — сказал Тед.
В ответ Уэйд брызнул на отца из шланга, и Тед сказал:
— Боже, вы когда-нибудь угомонитесь?
Тут лицо Брайана болезненно искривилось.
— Ты хочешь сказать... — начал Уэйд.
— Не может быть, — сказал Тед.
Брайан забыл письмо в багажнике.
— Какой же я кретин!
15
Дженет с Ники, хихикая, как два мышонка из мультика, вошли в байкерский бар в поисках успокоительного коктейля. После утреннего переполоха байкерский бар казался тихой гаванью. Через полчаса, приняв по три порции и заказав еще по одной, они слегка поуспокоились. На бильярде мужчины, на вид откровенные шаромыжники, стучали шарами.
— Интересно, — сказала Ники, — справилась бы Пшш с такими пентюхами? — Она неприязненно передернула плечами. — А, да ну ее к черту, эту Пшш. — Повернувшись к Дженет, она сказала: — Дженет, расскажи мне еще про Хелену. Честно говоря, я ведь совсем не знаю, что там случилось.
— О Боже, Хелена, — вздохнула Дженет. — С чего начать? Она была моей лучшей подругой. В пятидесятые мы вместе учились в университете. В Торонто. Я воспитывалась в строгих правилах, а она жила богемной жизнью. Хорошая была парочка. Когда у меня появились дети, она немного отдалилась — увлеклась феминизмом и все говорила про Новую эру, хипповые пончо, ароматические палочки и другие модные штучки. Но когда Хелена была рядом, я чувствовала, что в жизни так много всего разного помимо обязанностей домохозяйки. Она убедила меня, что выбранная мной узенькая тропинка — это не тупик и не ловушка.
Подали две «отвертки». Дженет подняла свой стакан:
— За друзей, которые не должны были стать друзьями.
Они пригубили свои коктейли, и Дженет продолжала:
— Я переехала в Ванкувер с Тедом и детьми, и она тогда же переехала на Запад, и тоже в Ванкувер — тогда это было хипповейшее место, — и детям очень нравилось, когда Хелена приходила в гости, ведь она совершенно выбивалась из всего привычного. Она всерьез приучила меня готовить. О, это было у нее настоящее дарование, готовила она просто волшебно.
— Так что же случилось? — спросила Ники.
— Что-то странное, — ответила Дженет. — Чертовски странное.
— Давай дальше.
Дженет рассказала, хотя и сама до сих пор не поняла, что тогда произошло. Однажды, тому уже несколько лет, выдался прескучный день, была среда, и, выглянув в окно, Дженет увидела возле дома машину Хелены. Хелена едет — вот здорово! Между подругами недавно произошла размолвка — Хелена заняла до странности язвительную позицию в отношении политических взглядов Дженет; в политике Дженет, по собственному признанию, была ни рыба ни мясо. Увидев машину, Дженет вообразила, что вражде конец, и приободрилась. Хелена выскочила из машины в джинсах, высоких ботинках, и... больше на ней ничего не было.
— Титьки так и болтались на ветру. К тому же было прохладно.
— Ничего себе.
— Уж поверь на слово. Клема и Джуди Пейн, наших соседей, чуть удар не хватил. Нет, ты представляешь, какая дикость: женщина — я уж не говорю, с достаточно пышной грудью и шестидесяти лет от роду, — разгуливает чуть не нагишом.
— Да, трудно представить...
— Вот именно. Полный абсурд. Может, через пятьсот лет все девчонки будут расхаживать полуголые, но в Западном Ванкувере, в 1996 году? Это был ужас. Просто ужас .
Дженет открыла входную дверь так, словно ничего необычного не происходит.
— Привет, Джен.
— Хелена, скажи на милость... Да заходи же, заходи.
— Не торопись, Джен. Такой чудесный день. Хочу погреться на солнышке.
— Хелена, никакого солнца нет, день пасмурный и холодный, а ты почти голая. Заходи.
— Экая ты ханжа, Джен.
— Ничего я не ханжа.
— Тогда чего пристала?
Ники просто заворожила эта история, которую Дженет никогда никому не рассказывала.
— Само собой, не прошло и нескольких секунд, как появляется полиция и останавливается перед нашим домом за машиной Хелены. Одна из тем, постоянно всплывающих в моей жизни, — патрульная машина на подъездной дорожке: просто жизненные вехи.
— И что случилось?
Дженет мысленно прокрутила всю сцену: полицейские — мужчина и женщина — мягко, но с официальной решительностью подходят к дверям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82