Все-таки я была права, встречает их Анна-Лиза. Скандал ужасный.
Еще какой, говорит Курт. И главное, так некстати. Я так надеялся на этот врачебный проект! Я прямо чувствовал, что на этот раз все получится.
Но ты же не врач, напоминает Анна-Лиза.
Ну, не врач, говорит Курт.
Так и я не врач, говорит Бад.
И что ты теперь будешь делать? спрашивает Анна-Лиза.
Теперь я буду сидеть и думать, пока не придумаю чего-нибудь дельного, говорит Курт.
А я что буду делать? спрашивает Бад.
Ты ляжешь сейчас спать, говорит Анна-Лиза, а утром пойдешь в детский сад. Это самое что ни на есть место для таких, как ты. А ездить по Германиям и рядиться под докторов предоставь другим. Ни к чему тебе это.
На другой день Курт сооружает пятиметровый столб с площадкой на верхушке. Он вкапывает его в саду и принимает решение: он будет сидеть на столбе до тех пор, пока не придумает, как ему распорядиться оставшимися годами своей жизни.

Дурацкая затея, говорит Анна-Лиза.
Когда жизнь настолько не удалась, как моя, другого не остается, вздыхает Курт.
Бедненький ты мой, говорит Анна-Лиза. Но я тебя все равно люблю. Мне не важно, что ты не стал чемпионом мира или еще кем. Мне достаточно, чтобы ты оставался самим собой.
Посмотрим, говорит Курт, вскарабкивается на столб и усаживается там. С его площадкиему далеко видно: и фьорд, и много-много домов, и детский сад Бада.
Пару раз в день Анна-Лиза ставит на поднос еду и питье, и Курт подтягивает его к себе на верхотуру. Поев, он спускает поднос вниз. Все остальное время он сидит на столбе и думает. Так проходит несколько недель. Курт все сидит на столбе. И в солнце, и в дождь. И думает, думает, думает.

Ты пока не собираешься спускаться? регулярно спрашивают то Бад, то Пышка Лена, то младший Курт.
Пока нет, отвечает старший Курт.
Хочешь попробовать новой газировки? спрашивает Шипучка Курт.
От газировки хуже не станет, соглашается Курт. Но на вкус новая вода решительно ему не нравится.
Не понимаю, как ты можешь пить это пойло, говорит он.
Лучше газировки может быть только газировка, отвечает Шипучка Курт.
Как-то Анна-Лиза выходит из дому с телефонной трубкой в руках и говорит, что звонит Гуннар, бывший начальник Курта, и спрашивает, не передумал ли Курт относительно чемпионата по вождению автопогрузчиков, до него остались считаные дни.

Нет, я не передумал, отвечает Курт. И не передумаю. Но передай ему привет от меня.
И Анна-Лиза передает Гуннару привет от Курта, а сам он продолжает свое сидение на пятиметровом насесте.
Мало-помалу Анна-Лиза начинает беспокоиться. Ей кажется, что сидеть не слезая на столбе несколько недель кряду не совсем нормально.
Сколько ты собираешься там сидеть? спрашивает она.
Пока не разберусь во всем, отвечает Курт.
Во всем? спрашивает Анна-Лиза.
Во всем самом важном во всяком случае, говорит Курт.
А ты уже во многом успел разобраться? уточняет Анна-Лиза.
Какое там, вздыхает Курт.
Я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь вел себя подобным образом, говорит Анна-Лиза.
Меня не интересует, что делают другие, отвечает Курт. Я поступаю так, как считаю правильным. А в данный момент самым правильным мне представляется сидеть на столбе. Как только сидеть здесь мне перестанет казаться правильным, я спущусь. Анна-Лиза только головой качает. И как быть, не знает.
В день чемпионата по вождению траков у Курта с раннего утра кошки на душе скребут, но как-то недостаточно щекотно скребут, чтобы он слез.
Подумаешь, какой-то жалкий чемпионатишко, уговаривает он себя.
Не успевает он так подумать, как со всех сторон появляются траки. В конкурсе наверняка участвует не меньше тысячи траков, и все они на дикой скорости, с грохотом, с грузами летят в сторону города.

Вот дурни, думает Курт и вцепляется в свой насест, потому что земля дрожит под тяжелыми траками так, что столб под ним ходит ходуном. Когда траки проезжают мимо, с яблоньосыпаются яблоки, а дома шатаются. Курт провожает колонну траков глазами. Она приближается к Бадову детскому садику, готовому рухнуть от любого пшика.
Ой, ой, ой, нервничает Курт, это добром не кончится. Он встает на ноги, чтобы лучше видеть, и тут случается то, что не должно случаться ни в коем случае. Детский сад обрушивается с грохотом. Только огромное облако пыли тянется к небу.
Пыль, думает Курт. Пыль, елки зеленые! кричит он, спрыгивает со столба, бегом бежит в гараж, заводит желтый трак и летит к детскому саду, держа скорость больше ста километров. Колонна погрузчиков давно укатила дальше. Они до того заняты своим чемпионатом, что вообще не заметили ужасного происшествия.

Курт подъезжает к облаку пыли, резко сбрасывает скорость и не мешкая принимается подцеплять и растаскивать балки и плиты, разбросанные в большом беспорядке по тому месту, которое было детским садом. И Курт, и трак выкладываются на полную катушку. Они разгребают завал и не дают себе ни секунды передышки.

Собирается толпа любопытных зевак, газетчиков и телерепортеров, и все они с восхищением следят, как Курт ведет спасательные работы. По мере того как Курт подбирается к центру огромной кучи обвалившегося бетона, он нервничает все больше. А вдруг с Бадом и другими детьми что-нибудь случилось? Вдруг они ранены? думает он и переключает передачу, чтобы работать еще чуточку быстрее.К развалинам детского сада сбегаются родители детей. Некоторые из них рыдают, другие мечутся в панике, и им оказывают помощь полицейские. Появляется Анна-Лиза. Поняв, что Бад где-то под развалинами, она закрывает лицо руками и теряет сознание.

Курт отваливает огроменную бетонную плиту и сразу видит, что все дети и воспитательницы сидят, скрючившись, в пыли, а Бад осматривает всех по очереди и заклеивает ссадины пластырем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10