— Уилф, мой брат, сказал мне то же самое.— Он тоже с ними?— Он хотел бы, но они не берут его из-за меня.— А этот Дятел, — спросил я Клевого. — Ты его знаешь?— Я знаю, как он выглядит…— Крутой чувак, не так ли?— Ну, говорят, что есть четыре сотни тинэйджеров, подчиняющихся ему.— Четыре сотни? Не дури меня, Клевый.— Верь мне. Около четырех сотен.— Тинэйджеров?— Ну, Теды, полу-Теды… ты знаешь… местные хулиганы…Хотел бы я, чтобы вы слышали, какое презрение вложил Клевый в последнее слово!— Ну, и что ты думаешь обо всем этом? — спросил я его.Клевый закурил.— Что-то происходит, — сказал он.— Ты хочешь сказать, в данный момент?— Что-то готовится…. Извини, но ты не заметил бы этого, сынок, так как ты не цветной…— Ну, скажи мне, что? Потому что, черт возьми, я не верил во все это.— Например, нас начали переезжать машинами. И мотоциклами.— Случайные происшествия. Пьяницы. Ты уверен?— Это случается так часто. Это все намеренно. Нужно быстро переходить улицу, если видишь, что кто-то приближается.— Что еще, Клевый?— Ну, вот еще что. Тебя останавливают и стреляют сигарету. Если ты даешь им, они берут всю пачку и ухмыляются. Если отказываешь, они бьют тебя и убегают…— «Они». Сколько «их»?— Небольшие группы.— С тобой это случалось?— Да. Вот еще что. Несколько дней назад, в метро, меня остановили и спросили "С какой стороны тебе сбрить волосы? "— А что ты ответил?— Ничего.— Ты был один?— Нас было двое. Их — восемь или девять.— Что было дальше?— Они сказали «Мы вас ненавидим».— Ты ответил?— Нет. Потом они сказали «Убирайтесь к себе в страну»,— Но это и есть твоя страна, Клевый.— Ты так думаешь?— Клянусь Богом, так оно и есть! Я могу сказать тебе, мужик, это и есть твоя страна.— Я сказал им тоже самое.— Значит, ты все-таки ответил?— Когда они это сказали, да, я ответил.— Что произошло дальше?— Они назвали меня ублюдком. Поэтому мой друг сказал"Когда твоя мать хочет хорошенько потрахаться, она не беспокоит твоего отца — она приходит ко мне".— Как им это понравилось?— Я не знаю. Потому что когда он сказал это, он также вытащил нож и предложил им подойти.— А они?— Нет, они не подошли. Но в этот раз их было всего восемь или девять.В глазах Клевого появился взгляд, каким он, должно быть, смотрел на этих Тедов.— Не смотри на меня так, мужик, — взмолился я. — Я же на твоей стороне.— Да?— Да.— Очень мило с твоей стороны, — сказал Клевый, но я видел, что он так не думал или не верил мне.Я выключил MJQ.— Ну, и что же произойдет дальше? — спросил я его.— Я не знаю, парень. Я хотел бы тебе сказать, но не знаю. А знаю я вот что. До сих пор белые Теды воевали друг против друга, все эти детские банды. Если они примутся за цветных, на с здесь всего несколько тысяч, но я не думаю, что ты увидишь среди нас трусов.Я не мог вынести этот кошмар. Я воскликнул:— Клевый, это же Лондон, а не какой-то провинциальный городишко на отшибе цивилизации! Это Лондон, мужик, столица, огромный великолепный город, где жили представители всех рас еще со времен древних римлян!Клевый сказал:— О, да, я верю тебе.— Они никогда не допустят этого! — провозгласил я.— Кто они?— Взрослые! Мужчины! Женщины! Все авторитеты! Закон и порядок — одна из самых великих вещей в Англии!На это Клевый не ответил. Я взял его за плечо.— И, Клевый, — сказал я, — ты — один из нас. Ты не Пик, вообще-то…Он убрал мою руку.— Если начнутся какие-то неприятности, — сказал он, — я — Пик. И причина, по которой я им являюсь — меня никогда не спрашивали, мне никогда не отказывали ни в чем, всегда принимали меня — ты понимаешь? Даже если я наполовину белый! Но твои люди… нет. Часть меня, принадлежащая тебе, принадлежит и им тоже.После того, как он сказал это, он вышел.Так что после всего этого я провел ужасную ночь: иногда просыпался от болей и зуда, а красно-фиолетовое марево заполнило все в окно. Иногда мне снились эти сны, из которых ты ничего не помнишь, кроме того, что они ужасны. Или я лежал, размышляя, и не был уверен в том, я это или не я…. Но когда я проснулся, около полудня, я знал, что мне нужно сделать по крайней мере две вещи: номер один— позвонить Д-ру А. Р. Франклину, под предлогом проверки моих ран, а на самом деле для того, чтобы уладить все насчет этого рандеву с Папашей, и номер два — отыскать Уиза; потому что только он знал все про то, что рассказал мне Клевый, и только он мог сравниться по степени опасности, если бы захотел этого, с Дятлом или с кем угодно. А также я хотел вновь увидеть парня.Когда я вышел на улицу в поисках телефонной будки, солнце было чем-то занято, и день выдался безветренный. Но то ли я действительно это чувствовал, то ли я был утомлен — в воздухе была какая-то тишина, с чем-то вроде движения: то есть будто воздух менялся не с помощью ветра, а сам по себе, туда, сюда, с небольшими паузами. Подивившись этому на ступеньках дома, я заскочил к Джилл на один миг спросить, знает ли она номер Уиза, потом проверил мусорные ящики в округе, посмотрел, там ли еще Эд (его уже не было), и отправился по улице в сторону телефонов-автоматов. Стекло в одной будке, а оно, видит Бог, крепче брони, было расколото, в другой же трубка была вырвана с корнем. Так что я вернулся к расколотой и позвонил на Харли-стрит.Трубку подняла медсестра, она сказала, что помнит меня, спросила, как я себя чувствую, и объяснила, что Д-р Ф. в отпуске, в Риме, на конгрессе, но вернется через неделю, и поинтересовалась, позвоню ли я еще, и, кстати говоря, что вообще случилось? Моя голова ничего не соображала и была готова взорваться, так что я сказал "нет, ничего, привет доктору, счастья вам, благодарю, я перезвоню в другой раз. Потом я позвонил Уизу.Надо сказать, что я побаивался этого звонка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71