Наивная всеядность мышления. Важное лицо (Франк II) пишет сегодня, что помимо Гитлера в наши дни есть только еще одна выдающаяся личность всемирно-исторического масштаба: маршал Пилсудский. Прежде это был Муссолини (в "Нойес Винер Тагблатт", 20.03.34). Доходит уже до самоопровержений.
В той же газете глава земли Райтер рассказывает, что социал-демократы в этом году постоянно искали подходов к Долльфусу с целью образования коалиции. Еще 12 февраля они, якобы, от него, Р., требовали, чтобы он обратился к крестьянам с прокламацией, призвав их вместе с рабочими защитить республику.
Новые формы выражения: старейшины кельнского студенчества упрекают главу медицинской студенческой корпорации в том, что среди слушателей опять имеют место нарушения дисциплинарных правил в духе старой системы. В связи с чем строго указывается, что студенты неарийского происхождения имеют право садиться лишь после студентов-арийцев. (Замечу попутно, что этот порядок, когда гости усаживаются после хозяев, есть древний, а в наши дни крестьянский и королевский обычай).
В Германии еще много лет придется снова и снова пояснять, что биология - это естественная наука, а не поприще для - ...
То, что биология специально занималась исследованием условий старения рас, вероятно, когда-нибудь даже будет поставлено в заслугу национал-социализму как инициатору постановки проблемы.
Век лицедея, как сказал Ницше. Божественный X и Г. С какой нужды?
В литературе большую роль играет конкуренция двух идеалов: писателя, дающего форму тому, что его современники хорошо чувствуют, и писателя, который опережает своих современников.
Но я тебя люблю:
- Слушай, что такое ? и ? (допустим, один ом или любое другое понятие из точных наук.)
- Ну, это слишком сложно...
- А все-таки?
- Не помню уже, забыл. Но я тебя люблю!
Простой этот диалог мгновенно снова приводит весь мир в порядок. И происходит каждый день он где угодно в бессчетном количестве экземпляров. Из чего можно сделать вывод, что людям для души, для довольства собой, для уверенности в себе и чувства завершенности мироздания вокруг них, - для всего этого вовсе не требуется знание.
Но еще из этого следует сделать тот вывод, что люди (не сразу, но спустя некоторое время) без особого сопротивления позволили бы вновь сделать яблоко с древа познания запретным плодом! Отсюда - возможность стремительной деградации по ступеням культуры.
(Позднейшее дополнение: Впрочем, долго жить одним этим "...я тебя люблю" тоже невыносимо. И тогда снова начинается познание.)
Об описаниях природы. Те, кто пишут про то, как уже пропел зяблик и, желая привести читателя в соответствующее настроение, умиленно перечисляют флору и фауну местности, действуют точно так же и с той же умильностью, как господин Мезеричер, когда он перечисляет, кто присутствовал и какие наряды были на дамах. Это асинтаксическое состояние духа, подразумевающее полное преуспеяние наблюдателя. Мол, здоровый человек, любитель природы.
Следующий шаг в ту же сторону - начать антропоморфизировать деревья и животных. Последний: ощущать, что к тебе обращается Бог (или боги).
Это все состояния с минимальным содержанием реальности.
Вообще-то состояние дань приводит к оптимальной пропорции упоения и трезвости. Возможно, что в конце нужно было чуть больше упоения, но это такое упоение, к которому - для следующего просветления - нельзя добавить трезвости, оно с трезвостью не совмещается.
Остается вопрос, не сгодится ли эта модель для воодушевления масс. Для военизированных сборов? Человек внутренне отмывается, как автомашины в большом гараже. Но почему нельзя достичь большего? Или это нежелательно?
О гениальном, или Могут ли враждовать (спорить друг с другом) боги?
Борхардт - Рильке, Гофмансталь - Штер - Музиль, может, я все-таки был несправедлив к Георге: обостренно личное находится в противоречии, а часто и в борьбе с тем, как его воплощения соотносятся друг с другом. Те, кому это нравится, кто выбирает это за образец для подражания, в итоге образуют эпохи, друг друга преодолевающие. Пра-народы заставляли враждовать своих богов.
Вековые однодневки. Стендаль довольно точно предсказал, что лет примерно через сто будет знаменит. Но сколько еще продлится эта его слава? Продлится ли вообще? Словом, жребий видится такой: лет через сто в течение нескольких лет быть знаменитым. С какой целью тогда люди вообще берутся за перо, и с какими видами? Вопрос, на который трудно ответить.
Возможно, ты только для того существуешь на свете, чтобы поддержать жизнь в некой функции.
А насладиться триумфальными временами всех и каждого из нас дано только сообществу.
При таком подходе Гомер, Данте и Шекспир характеризуются не столько их величием, сколько их "часом", исполненностью их конъюнктурного назначения.
Как относиться к тому, что все поклоняются Данте, хотя он местами уже совсем непонятен, Гомер, может, вообще не жил никогда, а Шекспира цитируют вместе со всеми ошибками его переписчиков. Да и феномен Иисуса, если не рассматривать его как божественный, тоже подпадает под это объяснение.
Привязка: (куда-нибудь kal.h. - al.b.)
Не знаменательно ли, что из всех социалистических партий в наши дни к власти пришла лишь одна-единственная, притом самая воинственная, тогда как преуспевающий и воинственный фашизм, напротив, на все лады твердит о мире? Это означает, что в проблеме миролюбие-воинственность есть еще скрытые моменты, пока не ставшие предметом обсуждения.
То, что в летних военно-спортивных лагерях 25-летние штурмовики из СА занимаются перековкой мировоззрения немецких приват-доцентов и профессоров, совсем ненамного отличается от положения дел в Австрии, где на пятерых работников народного образования приходится (не считая энного количества священников) лишь один представитель науки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20