Почему на четыре?
— Внуки моих внуков появятся в пятом поколении.
— Но вы их никогда не увидите. Какое вам до них дело? Это же не королевская семья, так что вам нечего беспокоиться.
— Нечего беспокоиться? Наверно, так.
— И почему вы ограничиваетесь четырьмя поколениями? Почему не шестью?
— Потому что четыре поколения после меня плюс мое поколение и поколение моего отца дают шесть поколений, охватывают два столетия существования нашего рода в этом городе.
— А я не стала бы рассчитывать, что наши потомки через пятьдесят лет захотят жить именно в этом городе. У Пенроуза, например, уже сейчас нет такого желания, а что будет с моими детьми, один бог ведает.
— Заставьте их жить здесь. Если вы мне это обещаете, Агнесса, то я оставлю вам миллион долларов.
— Этого я вам обещать не могу, мистер Локвуд.
— Вы же будете авторитетом для своих детей, Агнесса. Убедите хотя бы одного сына остаться здесь, с меня и этого довольно.
— Не могу обещать. И влиять на них не обещаю. Вот мой отец хотел стать миссионером, а вместо этого всю жизнь проработал в угольной промышленности.
— И был счастлив.
— Нет. Человек не может чувствовать себя счастливым, если всю жизнь занимается не тем, чем хотел. Вот почему мой отец не сумел добиться в компании Уиннов более высокого положения. Мало к этому стремился. Отрабатывал свои часы, получал то, что ему причиталось, — и все. Лишь бы семью прокормить.
— Но миссионерская служба тоже могла бы ему не понравиться.
— Неизвестно. Он так и не испробовал. Вам вот здесь нравится, Джорджу — тоже. Ну а как я могу ручаться за сына, который, может быть, у меня родится? Шведская Гавань — приятный уголок, особенно по сравнению с теми городами, где мне приходилось жить, но ведь Локвуды не относятся даже к числу ее основателей.
— Совершенно верно. Однако именно здесь мой отец положил начало роду, завоевавшему известность. Теперь это — уже наш город, Агнесса. Он весь в наших руках.
— Стало быть, вы все-таки считаете свой род чем-то вроде королевской семьи?
— У нас в стране королевские семьи не в моде.
— Ну, тогда — аристократии. Вы этого хотите, мистер Локвуд?
— Как бы вы его ни называли, в ваших устах мой план превращается в недостойную мечту мелкого честолюбца. А это не так, уверяю вас. Семейство Уиннов стремилось к этой же цели, дело лишь в том, что вашему дяде не хватало воображения. Прошу не принимать этого на свой счет, Агнесса, но вы знаете не хуже меня, что Том Уинн нажил себе богатство тем, что выкапывал из земли уголь и уродовал местность. Лесов не стало. Мы же хотим другого. Конечно, и мы наживаем деньги. Но когда-нибудь — возможно, еще при жизни вашего мужа — мы станем хозяевами всей территории между нашим городом и Рихтервиллом. Аккуратные, чистенькие городки, богатые фермеры, получающие вполне приличный доход, и во главе всего этого — мы. Вы с Джорджем или ваши дети. Здесь, в этом городе, жить будут Локвуды, подобно тому как в Нью-Йорке — Морганы, а в Филадельфии — Дрексели.
— А после Рихтервилла? Очевидно, Гиббсвилл? Ваш план можно расширить.
— За Гиббсвилл браться уже поздно, там хозяйничают Морганы и Дрексели. А в Рихтервилле родилась моя жена, так что ваш муж пользуется там некоторыми правами. Это выглядит грандиозно — завладеть одиннадцатью милями сельскохозяйственных угодий с двумя селениями. Мы с легкостью могли бы приобрести их и сейчас, если бы наш капитал не был вложен в более прибыльные предприятия. Когда-нибудь Джордж приберет к рукам рихтервиллский банк, а с ним — и большую часть ферм на пять миль к востоку от Рихтервилла. Поскольку местным банком мы уже овладели, сейчас мы распространяем наше влияние на запад.
— Ну и ну! Настоящее княжество.
— В этом нет ничего необычного, Агнесса. На Западе встречаются поместья с радиусом в сорок — пятьдесят миль. Некоторые старинные испанские семьи владели целыми штатами. На Востоке это исключено. Слишком здесь все застроено и много железных дорог. Лично я не хотел бы здесь расширяться. Все, на что я рассчитываю, это — взять под свой контроль Шведскую Гавань, город моей жены и земли, пролегающие между ними.
— А каковы ваши планы насчет территории к югу и к востоку от нас?
— На юге у нас есть небольшие владения, но в остальной части округа я не заинтересован. Лесами и крупными плотинами там владеет моргановская Железорудная компания. Земельные угодья к югу отсюда слишком холмисты, их трудно обрабатывать. Надо углубиться на двадцать миль южнее, чтобы найти хорошие земли, а это уже территория немцев Рединга и Лебанона.
Воля Авраама Локвуда к жизни, его желание видеть первого внука оказались менее сильными, чем желание Агнессы Локвуд родить ребенка. Когда она была на седьмом месяце беременности, Авраам Локвуд умер от двухстороннего воспаления легких.
Гроб с телом Авраама Локвуда провожал весь город и вся южная часть округа, похороны были торжественными, многолюдными, в Шведской Гавани и в Гиббсвилле были мобилизованы все кэбы для траурного кортежа. Городские улицы, железнодорожные станции, некоторые частные резиденции и «Биржевая гостиница» были заполнены респектабельной приезжей публикой, Агнесса Локвуд, сильно располневшая в связи с беременностью, несколько удивилась такому скоплению людей, однако в ее памяти это событие запечатлелось благодаря двум другим обстоятельствам: в ту ночь, когда скончался Авраам Локвуд, она увидела — в первый и единственный раз — своего мужа плачущим; а в день похорон, вернувшись домой с кладбища, они встретили в холле нижнего этажа даму, которая подошла к Джорджу и протянула ему руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167