Калле миновал длинный коридор с белыми стенами, нашел лифт и, уже втискиваясь в него, услышал громкий мужской голос:
– Как же я смогу на это прожить? Вы что, смеетесь надо мной?!
Чиновник, судя по всему, пытался успокоить говорившего. Но продолжения разговора Калле не услышал, двери лифта бесшумно закрылись. На третьем этаже у многочисленных дверей очереди. Иные, словно заговоренные, смотрят на выходящих. Другие переносят ожидание с равнодушием йогов.
Калле находит табличку «Консультации учащимся средней школы», пристраивается в очередь. Перед ним еще пятеро, обидно, можно проторчать тут долго. Усевшись прямо на пол, он принимается разглядывать ожидающих. Четверо парней, одна девчонка. И все примерно его возраста. Женщина в красных вельветовых джинсах и сине-красной клетчатой блузе входит в комнату без стука. Калле она показалась симпатичной. Мгновение спустя она вновь появляется в дверях:
– Кто первый?
Дремавший на скамейке парень быстро вскочил, энергично потянулся и размеренным шагом двинулся в кабинет.
Хорошо хоть началось. Калле еще раз проверил, все ли он взял с собой. Свидетельство, извещение.
– Ну и сколько ты их уже написал? – спросил парень, стоявший в очереди впереди. В первый момент Калле даже не понял, что тот имеет в виду.
– Пять, – ответил он. – Но это помимо биржи труда,
– Кем же ты собираешься стать?
– Автомехаником! А ты?
– Тоже. Но я уже написал восемнадцать предложений. И все впустую. Думаю, нам и сегодня ничего не улыбнется. В одном месте меня почти что уже взяли. Но у меня по математике за полугодие двойка. И они отказались.
– Чушь собачья! Зачем им математика, если ты просто собираешься чинить автомобили?
– Сам не знаю. Но факт.
– Следующий, пожалуйста, – произнесла симпатичная сотрудница, и собеседник Калле направился к двери. Через мгновение он вышел.
– Черт возьми, – негодует он, – оставил дома бумажник. Документы и все прочее. А эта бабка требует, чтоб я показал удостоверение.
Калле и не подумал посочувствовать, он рад, что настал его черед.
– Садитесь, – Пригласила женщина в вельветовых джинсах. – Моя фамилия Хойбнер.
– Шварц, – представился в свою очередь Калле, в глубине души сочтя процедуру идиотской. «Меня зовут Калле» – это было бы куда проще.
Пока сотрудница роется в бумагах, Калле размышляет, какое может быть у нее имя. Ей подходит Петра, а вообще скорее всего…
– Как, вы сказали, ваша фамилия?
– Шварц, Карл-Хайнц Шварц, – повторил он.
– Сожалею, но вторая половина алфавита в 246-й комнате. У нас только до буквы «Р».
– Это как же? Я ведь в очереди отстоял.
– Пройдите, пожалуйста, в 246-ю комнату. Ничем не могу вам помочь.
Это прозвучало вежливо, но четко, так обычно говорят люди, стремящиеся побыстрее от тебя отделаться. Калле хотел сказать что-то еще, но понял, что не имеет смысла.
– До свиданья, – буркнул он уже почти из-за двери. Выходит, надо начинать все сначала.
«Скорее всего ее зовут Ингеборг», – подумал он, пристраиваясь седьмым в соседнюю очередь. «Ингеборг» – так в их компании называют недотрог.
Какое все-таки свинство. А может, они вообще не дают консультаций, гоняют просто людей туда-сюда, ведь работы для всех все равно нет. Калле вспомнил парня, с которым только что разговаривал. Восемнадцать предложений, и никакого успеха.
– Отправляйся лучше сразу на биржу. Что я скажу соседям, если ты окажешься совсем без работы – так напутствовала его мать.
«Должно быть, у нее свои проблемы», – подумал Калле.
Когда-то давно безработица была такой же большой, Калле знает это из истории. Примерно в тридцатом году. Потом пришел Гитлер и всем дал работу. Калле подумал о Грайфере. У того всегда загораются глаза, стоят только заговорить о нацистах.
«Вообще-то Гитлер был порядочным дерьмом, – размышляет Калле, – он начал войну». А Калле совсем не хочет войны. Какая-нибудь небольшая стычка, куда ни шло. Но война, ну уж нет.
Еще трое, потом его черед.
Подошла девушка, встала последней. Длинные темные волосы. Да это же…
– Эй, Клаудиа, – окликнул он. Она в растерянности уставилась на него.
А черт, я же наврал, что у меня уже есть место, внезапно пронзило его. Но ведь и она тоже говорила, что…
– Привет, Калле.
Ему приятно, что она запомнила его имя.
– Послушай, Калле, – запинаясь начала она, – я в тот раз обманула тебя. В этом году я уйду из школы. Хочу стать продавщицей, но пока ничего мне не светит, вот я и таскаюсь сюда.
– А я хвастался, что получил место и буду учиться на автомеханика. И тоже соврал.
На душе полегчало, все разъяснилось. Но все равно оба стесняются друг друга. Калле вздыхает с облегчением: подошла наконец очередь.
Его консультант – полный мужчина за пятьдесят, у него огромная лысина, и этим он напоминает Калле отца.
– Садитесь, – голос у него далеко не столь дружелюбный, как у молодой женщины из соседнего кабинета.
Когда он говорит, лицо его делается еще более обрюзгшим и безразличным.
– В первый раз здесь? Калле кивает.
– Ну-с, молодой человек, вы уже определились, какую профессию желали бы приобрести?
– Да, автомеханика.
– А не могли бы вы представить еще какие-нибудь документы, подтверждающие вашу квалификацию, кроме данного отнюдь не блестящего свидетельства?
– Мою квалификацию? Я несколько раз помогал другу ремонтировать его автомобиль.
– Я имею в виду другое. Не работали ли вы в автомастерской? А может, у вашего отца собственная мастерская? Вы проходили где-нибудь практику?
– Нет.
– Хм. Это не очень хорошо. – Он порылся в картотеке. – Выслушайте меня внимательно, – произнес он затем, словно до этого Калле его не слушал, а спал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22