Но мы уже здесь, и до собора рукой подать, он прячется где-то поблизости, словно сам уже заметил нас, хотя мы его еще нет, и отступать теперь поздно.
Кроме того, Вик вдруг говорит, этак жизнерадостно, точно вспомнил, как мы по его вине таскались к мемориалу, что он никогда не видел Кентерберийского собора в натуре, никогда не переступал его порога. «Я тоже, Вик», — говорит Винс. Его голос звучит тихо и мягко, прямо и не подумаешь, что полчаса назад он чуть не расквасил Ленни всю физиономию. Ленни говорит, что он и близко тут не бывал. Я добавляю: «И я». «В Кентербери ведь ипподрома нету, правда?» — поддевает меня Винс. Но никто не смеется, и, наверное, всем нам приходит в голову мысль, что мы могли бы целую жизнь прожить, так и не повидав Кентерберийского собора, и что надо бы Джеку сказать спасибо: это благодаря ему мы здесь.
Вдруг он возникает перед нами — его главная башня выныривает из-за крыш впереди, — и Винс стремится подъехать как можно ближе, словно думает, что в такой машине нам удастся подкатить прямо к его воротам. Но он то и дело прячется, точно играет с нами, а улицы ведут все не туда и не туда, так что Винс наконец говорит: «Пойдем пешком, что ли» — и поворачивает на стоянку.
Мы выходим из машины. Я все еще держу банку с прахом и подымаю глаза на Винси, как бы предлагая ее ему, она ведь теперь его по праву, так сказать, военный трофей, но он говорит: «Пускай у тебя будет, Рэйси». Тогда я наклоняюсь и достаю полиэтиленовый пакет, который лежит у моих ног, под приборной доской, и кладу туда банку и думаю: значит, это я понесу Джека в Кентерберийский собор.
Странно мы, должно быть, выглядим. Я и Вик еще более-менее в приличном виде, но Винс весь ободранный, в пятнах грязи. Он надел пальто, и оно закрывает все, кроме ног внизу, однако там-то и есть самое страшное. А Ленни точно сквозь живую изгородь протащили. Он слегка прихрамывает, но старается этого не показывать. Как будто мы уже не та компания, которая отправилась сегодня поутру из Бермондси, четыре курьера с особым поручением. Как будто где-то по дороге мы превратились в странников.
Винс поправляет галстук и вынимает расческу.
Мы идем по стрелкам, указывающим путь к собору. Улочки узкие, дома кособокие, как в Рочестере, словно они из той же самой книжки с картинками. Попадаются большие куски, где машинам ездить запрещено, и люди бродят там так же, как придется. Туристы. Мостовые все мокрые, хотя дождя нет. Но изредка налетают сильные порывы ветра, и, судя по небу, дождь еще будет, причем нешуточный.
Мы в очередной раз сворачиваем за угол, проходим под старинной аркой, и вдруг перед нами уже ничего нет, кроме самого собора, нескольких огороженных цепями лужаек и гуляющей между ними публики. Здание большое, длинное и высокое, но все равно кажется, что оно еще не набрало своей полной высоты, что оно еще растет. По сравнению с этим собором его рочестерский братец — просто старая церковь, и ты чувствуешь себя совсем крохотным, ничтожным. Словно он смотрит на тебя сверху вниз и говорит: эй, козявка, я Кентерберийский собор, а ты кто?
Наверно, я ничего такого не заметил бы, если б ехал мимо один, в фургоне, и заглянул сюда ради интереса. Но в этой компании, с Джеком в руках, я весь какой-то взвинченный. У входа большая арка, где народ сначала толпится, а потом выстраивается в очередь, чтобы пройти через дверь поуже. Мы двигаемся туда, и они словно уступают мне право идти первым, потому что я с Джеком, и я смотрю вверх на арку, на стены и барельефы и на всякие хитрые выступы и башенки и чувствую себя примерно так же, как перед входом в больницу, когда Эми сказала мне: «Конечно, ты можешь пойти со мной».
Ленни
Кентерберийский собор. Это ж надо. И кто меня за язык тянул.
Хотя, если учесть, как мы себя ведем, небольшая порция божественного не помешает.
Так что ура. Воспряньте духом и скажите Ленни спасибо.
Вик
Да, здесь человек робеет. Особенно наш брат — стоит только подумать о том, сколько тут всего по нашей части. Могилы, статуи, крипты, целые часовни. А я всего-навсего упаковываю их в ящики да записываю в очередь, каждому по двадцать минут в крематории.
Он купил путеводитель по собору, самый большой и яркий из всех. «Чудеса Кентерберийского собора». Выбирал его, наверно, так же, как свой галстук. Теперь стоит, листает страницы, как будто ему и этого довольно, а что тут на самом деле, его не интересует, и читает нам отрывки, словно без лекции мы и шагу ступить не можем.
— Четырнадцать веков, — говорит он. — Подумать только, четырнадцать! Тут у них и короли с королевами, и святые, — говорит он.
Его пальто почти целиком закрывает следы драки, но на левой брючине видна подсыхающая грязь.
— И кардиналы есть.
Я смотрю на Ленни, слегка подмигиваю и еле заметно киваю головой, точно говорю ему: давай пошли. А Рэйси пусть отдувается.
Оно и полезно — разделить их двоих хоть ненадолго.
— Девятнадцать архиепископов, — говорит он. — Если бы мы заранее подумали, можно было бы и в Вестминстерское аббатство с ним зайти.
Мы с Ленни украдкой отодвигаемся по боковому проходу, по истертым камням — осторожно, чуть ли не на цыпочках.
Да, здесь робеешь. Но еще человек моей профессии чувствует облегчение из-за того, что не все мы имеем возможность выбирать, а кто имеет, тот обычно немногого просит. Не говорит: меня в Кентерберийский собор, пожалуйста. Так что спасибо Ленни: благодаря ему мы отдаем Джеку должное, принеся его сюда. Уравниваем мертвых между собой, как оно и полагается.
И потом, у него ведь были свои амбиции в этом смысле, насколько мне помнится. «Есть постояльцы?» — как-то спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77