Он просто сидел за столом и плакал, а потом попросил меня поехать с ним в его квартиру, сказал, что ему необходимо побыть с кем-нибудь, с кем-нибудь не из его семьи. А пока мы добирались туда, он изменился, он больше не грустил, он был в ярости. Сказал, что его семья виновата в том, что впутала ее в этот мерзкий мир, а она не справилась.
– А потом он произнес эту речь, насчет того, как он ненавидит свою семью, и что все они – сборище мальтийских членоголовых мерзавцев, которые слишком тупы, чтобы зарабатывать деньги законным путем, и поэтому проворачивают грязные кровавые делишки – «вроде убийства того парня в магазине», – сказал он. А я спросила, что за парень? И он ответил: «Из какого-то магазина записей», а потом замолчал. Потом начал говорить о своей сестре, что убьет всех, кто давал ей наркотики, а потом…
Тут она остановилась.
– Что потом? – поинтересовался я.
– Так, ничего, – сказала она, но я видел, как по ее лицу расплывается широкая ухмылка.
– Ну, что потом?
– Ой, да ты не захочешь об этом слышать.
– Захочу.
– Господи, ну, потом мы занимались сексом, конечно же.
Ухмылка растянулась до ушей. Не помню ни одного человека, которого мне за всю свою жизнь хотелось бы ударить так сильно. Но я этого не сделал. Я ничего не сделал, ничего не сказал. И она увидела в этом поощрение продолжать.
– Он был точно поршень.
Все. Я мог пережить мисс Вегетарианку, решившую, что ей нравится стейк, но вот мисс Ой-давай-не-будем-зацикливаться-на-вставлении, которая решила, что ей нравятся грубые члены, была для меня уже слишком. Я встал и вышел, а потом шел на север, пока не обнаружил, что нахожусь где-то возле Дальстона, в полночь и без денег на такси. Домой я добрался около двух, и мне хотелось застрелиться.
22. ДЖЕФФ ГОТОВИТСЯ К ХУДШЕМУ
Ночью мне приснился сон. Он развеялся, прежде чем я смог уловить его, но проснулся я с чувством, будто с меня свалилась тяжелая ноша. Когда я встал, на кухне сидела Джеки, и она выглядела такой счастливой, что частичка ее настроения передалась и мне. Мы выпили чай с тостами и вместе пошли на работу вдоль канала. Она не говорила, чему радуется, а я не спрашивал, но, придя в магазин, мы сразу поставили «The Marvelettes».
Моего хорошего настроения хватило до полудня, когда я впал в безысходность и навязчивую ревность и слушал Игги Попа. После работы я закрылся в своей комнате, смотрел телевизор и сердился.
На следующее утро в магазин позвонил Росс. Если в последний раз, когда я его слышал, он казался издерганным, то сейчас он определенно свихнулся.
– Джефф, ты был прав, парень, ты был прав! Думаю, именно Этеридж убил твоего друга! Извини, сейчас не могу объяснить, но ты должен прийти завтра на концерт! И будь осторожен!
Связь прервалась. Несколько секунд я стоял, держа в руках телефонную трубку, а потом сказал Шону, что кое-что случилось и я должен уйти. Я видел, как на глазах иссякает его запас симпатии к травмированному работнику, но он все-таки кивнул и согласился.
Я пришел домой, отыскал Мака и сообщил, что нам нужно поговорить. Пятнадцать минут спустя мы поглощали ранний ланч в Инженерном саду, совсем рядом с каналом. Я рассказал ему, что мне рассказала Фрэнк, что за смертью Невилла стоят Минто, а потом – что рассказал Росс, что это дело рук Этериджа. Некоторое время мы крутили это так и сяк. Я предложил сообщить то, что мне известно, полиции, и Мак рассмеялся.
– Джефф, тебе ничего не известно. У тебя есть только ворох «он сказал, она сказала». Росс не явится в суд и не заявит, что его менеджер – убийца, а что касается ублюдка Минто, который будет винить в убийстве всю свою семью – неужели ты в это веришь?
– Нет. То есть, не знаю. Фрэнк говорит, он страшно зол на свою семью. Я тебе об этом не говорил – его сестра только что покончила с собой, или у нее был передоз, или что-то еще в таком роде, поэтому он их действительно ненавидит. Может, стоит с ним поговорить?
– Его сестра?
– Ага.
– Как ее звали?
– Не помню. Кажется, Фрэнк не говорила.
– Неважно, это должна быть она. Та девчонка, которую мы встретили в «Ленивом баре», та, которую ударил Рикардо, Салли. Ее фамилия была Минто.
– Черт, да, это похоже на правду! Чарли Минто тоже как-то связан с Рикардо.
На секунду мы замолчали, а потом меня осенило.
– То есть, возможно, именно Рикардо дал Салли наркоту, от которой у нее случился передоз?
– Может быть, я не знаю. Она была большой девочкой, полагаю, могла сама добывать себе наркотики.
– Но Рикардо этим занимается?
– Ага.
– Отлично, я позвоню Чарли и скажу ему, что Рикардо давал его сестре наркотики. А Этеридж – дилер Рикардо!
– И что с того?
– Точно не знаю, но кто-то из них должен стоять за смертью Невилла, так что если я их стравлю… Не знаю, это как в пуле, когда нет подходящего удара, можно просто столкнуть много шаров и надеяться на лучшее.
– Да, или наблюдать, как твой собственный шар летит прямо в лузу.
– Вот почему нам нужен план.
23. ДЖЕФФ САДИТСЯ В АВТОБУС
В пятницу в семь вечера я стоял перед Музеем науки, в буйной толпе ждущих автобуса прихлебателей. В пять минут восьмого появилась женщина из менеджерской компании. В пятнадцать минут восьмого появился автобус, и мы погрузились в него. Сэм устроилась впереди и беседовала с парнем из «Black Echoes», который говорил исключительно на ямайском местном диалекте, хотя был обычным белым из Хаддерсфилда. Я сел у окна где-то в середине, а рядом разместился здоровый мужик в полном прикиде «Dexy» – спецовка, ботинки и шерстяная шляпа. Возможно, новый стильный век и поразил рок-элиту, но до скромных музыкальных журналистов он определенно еще не добрался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43