НОРА
Пожалуй, пора оставить Мэрион с ее проблемами и снова стать собой. Мне, Норе, должна была пойти на пользу попытка объяснить Сьюзен поступок Мэрион, но этого не произошло. Если я могу представить себя на месте Мэрион, это еще не значит, что другие способны или захотят понять ее.
— Ума не приложу, что тебя так шокирует, — сказала я Сьюзен, уже прекрасно зная ответ.
Сьюзен потрясло то, что женщина сама распорядилась собственной жизнью, не спрашивая позволения социальных работников. Сьюзен из тех, кто постоянно вмешивается в чужую жизнь, но никому не позволяет совать нос в ее дела, поэтому считает вмешательство обычным явлением.
— Ты сама понимаешь, — ответила Сьюзен. — Детей нельзя отдавать чужим людям из прихоти. Ты просто стараешься разозлить меня, Нора. Ты еще скажи, что любой человек вправе продать почку за разумную цену!
Я открыла рот и сразу закрыла. «Если решу продать свою почку, это никого не касается, — могла бы ответить я. — Если я предпочитаю почке большую кухню, что в этом плохого?» Но мне не хотелось спорить с ней. Я только подумала, что они с Винни не пара.
Мы сидели в доме Сьюзен на Кью-Гарденс-сквер, в одном из самых престижных районов, с точки зрения «Аккорд риэлтерс». Если бы Винни и Сьюзен пожелали продать дом, на него мгновенно нашлись бы покупатели. В этом и заключается отличие Кью-Гарденс от Ротуэлл-Гарденс, хотя сами дома очень похожи. Во времена спада на рынке недвижимости район решает все. В центре города еще можно продать здание стоимостью свыше двух миллионов фунтов, и, как на Ближнем Востоке после войны в Персидском заливе, дома с электронными системами безопасности пользуются особым спросом. Любую квартиру в большом доме, с охранником у входа, ведущим пристальное наблюдение, комнатой, где есть системы сигнализации и связи, а стены пуленепробиваемые, куда жилец может спрятаться при первых признаках опасности, можно продать сразу, избежав утомительного торга. Но добротные, крепкие дома на окраинах заметно упали в цепе. Они никому не нужны. Никто не желает покупать их. Только в пригородах, где можно дышать свежим воздухом и не опасаться террористов и просто преступников, на такие дома еще сохранился спрос.
Сад перед домом Сьюзен тщательно ухожен. Медный дверной молоток сияет. Связку ключей легко найти в одном из отделений опрятной сумочки. Долгие годы Сьюзен и Винни вели ожесточенную борьбу за каждую мелочь, и наконец его пристрастие к творческому беспорядку отступило перед упорядоченностью и аккуратностью Сьюзен. Я заметила, что они сумели прийти к некоторому компромиссу, но перемирие было заключено на условиях, более выгодных ей. Старые занозистые сосновые половицы заменили отличным отреставрированным паркетом, навощенным до блеска. Мы с Винни предпочитаем легкий беспорядок, старые любимые вещи, позицию «принимайте нас такими, какие мы есть» и «давайте поужинаем в кухне». Но Сьюзен совсем другая.
Мы устроились в гостиной. Комнату украшали скромные букеты. Вдоль стены тянулись стеллажи, полки прогнулись. Это была явная победа Винни — выигранная битва, если не война. Винни терпеть не мог зависеть от плотников, водопроводчиков, маляров и электриков. Он считал, что каждый настоящий мужчина обязан быть мастером на все руки. Сьюзен умоляла профессионалов: «Прошу вас, пожалуйста, сделайте все как следует!» А Винни заявлял: «Пустяки! Я справлюсь сам». Ему могли понадобиться годы, но он все-таки справлялся с задачей, поминутно сверяясь с самоучителями и пособиями. Зачем платить фунты, когда можно все сделать своими руками, потратив какие-то пенсы? Сьюзен только скрипела зубами; об этой привычке свидетельствовали очертания ее губ — уже не пухлых, мягких и уязвимых, а тонких и плотно сжатых. В битве за книги победу одержал тоже Винни; они были старыми и ветхими, изданными в пятидесятых годах, и содержать их в порядке было нелегко. Тряпка, которой вытирали пыль с полок, цеплялась за корешки и старые суперобложки и рвала их. Комната была из тех, что в «Аккорд риэлтерс» называют «самыми просторными», — в ней хватало места роялю с расставленными на нем семейными фотографиями и призом, который Винни получил за лучшую книгу года о правильном питании. Приз напоминал медную баранью ногу на постаменте. Сьюзен сказала, что пару лет Винни вел рубрику рецептов в воскресной газете. Это я знала. Я читала эту газету каждую неделю. Винни дома не оказалось, и я подавила разочарованный вздох. Ну конечно. Он уехал в Штаты исследовать взаимосвязь между молочными продуктами и катаром.
— Бедный Винни, — вздохнула Сьюзен, — он оказался меж двух жерновов. Он предпочел бы писать книги о природе реальности, но они не находят спроса.
Я придержала язык, не напомнила ей, что книгу Винни о природе сновидений быстро распродали. Однако эта книга не соответствовала представлениям Сьюзен о муже как человеке из плоти и крови, рядом с которым сама она могла бы казаться высокодуховным существом. Чтобы быть эфирным созданием, ей требовался реальный муж. На это Винни часто сетовал, ломая французский батон и зачерпывая ложкой абрикосовый джем, пока Сьюзен потягивала черный кофе. Это было летом, когда они не ладили, тем самым летом, когда Сьюзен уехала вместе с Лесли с его великолепным жезлом.
— Нора, — начала Сьюзен, — я хочу поделиться с тобой.
Я поняла, что она имеет в виду: она решила сделать из меня единомышленницу. Привлечь меня на свою сторону. И при этом уязвить. Я не сказала: «Понимаю. Поделиться не только картиной Аниты Бек». Если мой Колин и ее Аманда сидят в моей кухне голые, возможно, у нас с Сьюзен будут общие внуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76