Пауза.
— Ну что ж, Нора, можно сказать и так.
Мне стало стыдно, одновременно со стыдом нахлынула паника. Ничего подобного Эд никогда не делал и не говорил. Он ожесточился. Я поняла — возвращаться домой он не намерен, потому что много лет назад я изменила ему и не явилась в «Золотой монах».
К моему столу подошел мистер Кольер.
— Нора, кажется, я просил вас не пользоваться служебным телефоном для личных разговоров.
Эд уже повесил трубку, я последовала его примеру. Мистер Кольер уставился на меня, его глаза убийцы казались добродушными. Если Розали согласится лечь с ним в постель, сумеет ли она когда-нибудь покинуть ее? А если откажется? Пощадит ее мистер Кольер или прикончит на месте?
Без Эда я оказалась беззащитной. Я осталась одна. У меня есть пять тысяч фунтов в банке, на моем иждивении ребенок, который меня ненавидит. А еще у меня есть дом, продать который невозможно, а выплаты по закладной с каждым месяцем растут. Хорошо, что я не купила картину Аниты Бек.
Что изменится, если я уговорю Колина и Эда сдать на анализ образцы тканей? Наверное, ничего. Эд верит в то, во что желает верить. Паранойя. Может, он сошелся со Сьюзен? Я набрала ее номер.
Нора . Привет, Сьюзен.
Сьюзен . А, это ты, Нора!
Нора . Прошлой ночью Эд был у тебя?
Сьюзен . Ну конечно, нет!
Ее голос был лживым.
Мистер Кольер . Нора, я же просил вас не звонить из офиса по своим делам!
Должна ли я подчиниться ему? Да, конечно. Внезапно лишившись зарплаты Эда, я не могу позволить себе бросить работу, тем более что она оставляет мне время для рукописи, которую читатели сочтут романом, а издатели, возможно, приобретут за хорошие деньги. Ричарда и Бенджамина еще нельзя назвать совершенно самостоятельными. Эд полагает, что дети, которым больше двадцати трех лет, уже не должны зависеть от родителей, и отказывается помогать Ричарду и Бенджамину. В отличие от меня. Что принесет им максимальную пользу? Моя скрытность или материальная помощь, позволяющая им найти свое место в мире?
— Мистер Кольер, простите меня, — произнесла я. — Просто я очень обеспокоена. Вы не могли бы дать мне выходной?
— Пожалуй, это удачная мысль, — отозвался он. — И вы простите меня за упреки. Дело в том, что я жду звонка адвоката. Мы с Розали надеемся ускорить судебный процесс и добиться, чтобы Уоллеса официально признали погибшим. Само собой, я волнуюсь. Мы хотим пожениться как можно быстрее.
Невесты в ванной! Мистер Кольер потирал руки, как, должно быть, делал мистер Криппен, знаменитый серийный убийца, жены которого завершали свою жизнь в ванной. Но всецело сосредоточиться на бедах Розали мне не удалось.
— Надеюсь, я буду подружкой невесты, — пробормотала я.
Я поспешила на Кью-Гарденс-сквер, расталкивая толпу, как пловец брассом раздвигает мутные, опасные воды. Машина Эда стояла возле дома Сьюзен. Когда черная ярость паранойи и ревности внезапно оказывается оправданной, испытываешь странное чувство. Эмоции угасают, а не усиливаются. Это почти облегчение.
Мне открыла дверь Сьюзен. На ней была черная шелковая пижама из тех, которые в каталогах обычно именуют «гарнитуром-неглиже», волосы спадали на один глаз; она выглядела нелепо. Для романтического дезабилье она уже слишком стара. Мне не верилось, что Эд купился на такие уловки. На носу Сьюзен сидели очки, руку оттягивал толстенный том «Социобиологии» Уилсона. Несомненно, она ждала меня. И конечно, приготовилась к встрече.
Я решительно шагнула через порог, оттеснив ее в холл. Она прислонилась спиной к зеркалу на стене, на ее лице застыло полунасмешливое, полувстревожепное выражение. Это задело меня за живое.
— Нора, с тобой все в порядке? — осведомилась она.
— Где Эд? — спросила я.
— На работе. Где же еще ему быть?
— Почему же его машина стоит возле твоего дома?
— Правда?.. Наверное, он уехал поездом. Отсюда добираться до работы легче, чем из Ричмонда. Как это тяжело — каждый день мотаться между офисом и Ричмондом! Не знаю, как я терпела эту пытку.
— Прошлой ночью он был здесь?
— Да.
— А где Винни?
— Еще не вернулся. А тебе нужна замена Эду?
Она явно терпеть меня не могла.
Я спросила, долго ли это продолжается, и она ответила, что не понимает, о чем речь, что у меня паранойя. Я заявила, что она разрушила мою семью, а она возразила, что виновата не она, а моя безрассудная ревность — из-за этого Эд и ушел из дома. И к тому же ему надоели мои постоянные измены. Я растерялась. Значит, я потерпела поражение, а Сьюзен празднует нравственную победу? Разве такое возможно?
— Он подал на развод, — сообщила Сьюзен.
Я вспомнила про развод Джослин и Лесли Бека и сумела сохранить спокойствие. Я уже знала, к чему приводят вспышки ярости.
Сьюзен провела меня в гостиную и приступила к очередной исповеди.
Она объяснила, как несчастен был Эд со мной, как он долгие годы нуждался в интеллигентном собеседнике, и если бы не я и не мое настойчивое желание иметь детей, сейчас он был бы уже не старшим редактором, а владельцем собственного издательства.
Она растолковала мне, что Эд терпел меня только ради детей, старался уделять одинаковое внимание всем детям, относился к Колину, как к родному, хотя все знали, что он сын Лесли Бека.
— Но это же неправда! — возмутилась я. — Колин — сын Эда.
Сьюзен приподняла бровь. Она сообщила мне, что Винни с самого начала знал, кто отец Аманды, что она предложила сделать аборт, но Винни уговорил ее родить ребенка. Намек был ясен: именно так я должна была поступить с Колином. Что я могла сказать? Я молчала. Судилище продолжалось.
Сьюзен порицала мою суетливость и шумный нрав, поставив мне в пример тихого и спокойного Эда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76