— Встать!
Солдаты с трудом поднялись на ноги. Но тут в конце первой шеренги раздался шум, произошло какое-то замешательство. Рядовой Адамчик, громко охнув, вдруг начал оседать и упал лицом вперед, ударившись при этом плечом об одну из стоек щита с рекламной афишей. Длинное, тощее его тело, глухо стукнувшись о землю, замерло на тщательно подстриженном зеленом газоне. Магвайр подошел к упавшему, опустился на колено. Потрогал пульс, немного ослабил поясной ремень у солдата, пальцем приподнял одно веко. Затем быстро поднялся на ноги:
— Ну, кисоньки-кошечки, кто еще желает брякнуться? Валяйте. Да поживей. Чтоб уж разом покончить с этим делом. Ну? — Он зло плюнул себе под ноги, посмотрел на строй. — Значит, не хотите? Тогда порядочек. Когда взвод тронется, вон тем двум червякам, на шкентеле, поднять эту тухлятину и тащить за строем. — Он пнул носком башмака под ребра все еще лежавшего без сознания Адамчика. — А теперь всем подтянуть штаны и повернуться налево; Вот так, без суеты. Можно особо не спешить. Чудненько. Шагом… арш!

— Снять все! — гаркнул Магвайр. — Все без исключения! А теперь становись, стадо, да побыстрее. Кому это не понятно? Ясно сказано, все долой. Чтоб были такие голенькие, как из мамки выскочили.
«А что же будет с моим перстнем? — подумал Адамчик. — С тем, что на выпускном вечере в школе дали?» Неожиданно на ум пришли фотографии, которые он видел в какой-то книге о нацистских концлагерях. Внизу живота сразу противно заныло.
В этот момент Магвайр подал новую команду — солдаты должны были связать свои пожитки в узлы, обернуть их лежавшими здесь же большими листами бумаги и связать шпагатом. «Чего это вдруг я так испугался, — попытался успокоить себя Адамчик. — Все будет нормально».
— Каждому взять по полотенцу, — последовала новая команда. Магвайр показал на большую стопу ярко-красных полотенец, лежавших на столе у стены. — Обернуть вокруг брюха и марш к парикмахеру. Там стать в строй и стоять смирно. Запомните, скоты, везде и всегда вы стоите только по стойке «смирно». Ясненько?
— Так точно, сэр!
— Как только там закончите, немедля назад и под душ. Всем без исключения! И мыться как следует, мыла не жалеть, скрести себя на совесть. Чтоб ни на ком цивильной грязи и крошки не осталось. Ясненько?
— Так точно, сэр!
— Каждый должен быть чистеньким и свеженьким, — мы ведь начинаем новую жизнь. Может, что из вас и получится. Ясненько?
— Так точно, сэр!
— Тогда… бегом… арш!

Обернувшись по бедрам грубыми красными полотенцами, ощущая под ногами приятный холодок кафеля, рекруты выстроились в две колонны. Стояли, вытянув руки вдоль бедер, молча уставясь куда-то поверх голов. Два парикмахера быстро работали машинками.
Магвайр прохаживался вдоль строя, наблюдая за порядком. Как только очередной новобранец соскакивал с кресла, очередь разом делала шаг вперед.
Вот к парикмахеру уселся новый клиент. Парень был в теле. Полные округлые его плечи и грудь были густо усыпаны угрями и прыщами. Сняв очки, он положил их себе на колени, в складку, образовавшуюся на полотенце. Парикмахер погасил в пепельнице окурок, взялся за машинку. Толстый парень поднял голову повыше, как-то криво ухмыльнулся.
Эта неловкая улыбка еще блуждала у него на губах, когда подскочивший Магвайр резким рывком вышвырнул его из кресла прямо на пол. Очки со звоном отлетели в сторону, красное полотенце оказалось у парня где-то под коленками.
— Как звать, скотина? — рявкнул красный от негодования сержант.
— Сэр, моя фамилия Клейн. Мильтон Клейн, сэр!
— Ты что же это, червяк поганый, вбил себе в башку, когда в кресло полез? — Сержант схватил парня за руку. Рывком поставил на ноги, притянул к себе. — А ну, отвечай, мокрица! Да не вздумай врать!
— Сэр, но я ничего… Честное слово, ничего, сэр…
— Так ты еще выкручиваться, мразь! Уж не хочешь ли ты сказать, что твой сержант-инструктор врет? Что он все это придумал? Будто я не видел, как ты тут ухмыляешься кому-то. С подлыми намеками! Ну, говори, червячина!
Новобранца буквально трясло от страха. Тщетно пытался он придать своей позе хоть какое-то достоинство. Жирное тело блестело от пота, красное полотенце висело под коленками.
— Так точно, сэр, — только и мог вымолвить он, тщетно пытаясь подтянуть живот.
— Что «так точно», дрянь паршивая? Что? Ухмылялся ты с намеком или нет? Отвечай!
— Так точно, сэр! Ухмылялся!
Магвайр брезгливо отпустил жирную руку. Побелевшее место на запястье сразу же покраснело.
— Тогда слушай меня, свинья жирная. Не знаю когда, но может статься, что ты со своей жирной задницей и попадешь на фронт. Против китайцев, русских или еще кого. Нам будет тогда не до смеху. В корпусе морской пехоты комики не нужны. Ясненько? И клоуны тоже. Заруби это себе на носу! И подбери брюхо, пока не поздно. Пока твои потроха еще в одной упаковке! Не то вылетишь, как дерьмо в консервной банке. Усекаешь?
— Так точно, сэр! Усекаю!
— А что ты усекаешь, болван?
— Я не понял, сэр!
— Ты сказал «усекаю». Так вот я хочу знать, что же ты усекаешь?
— Сэр, вы сказали… Вы сказали, сэр, чтобы я не…
— «Вы»! «Вы»! — заорал вдруг в бешенстве Магвайр. — Ах ты, свинья поганая! Ты что же это, переспать со мной захотел, что ли?! Да я тебя, мразь, с дерьмом смешаю!
— Никак нет, сэр, — окончательно растерялся ничего не понимавший солдат. — Сэр, я не имел в виду…
— Так с какой же это стати ты меня вдруг овцой окрестил, гаденыш? Совсем уж заврался, не знаешь, что бормочешь. Меня овцой зовешь, а себя, видно, бараном вообразил. Каков мерзавец! Покрыть меня захотел, мразь поганая!
— Сэр, я…
— Да что ты за скотина тут объявился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119