Они собрались у печки и молча сидели, поворачиваясь к огню то спиной, то боком. Сайфетдин подошел к ним.
— Ребята, может, сходим в старые шахты, попробуем сами мыть? Все равно дела нету…
Старатели молчали. Потом один из них молча показал на свои рваные лапти:
— А с этим что делать? И есть там нечего… Какая работа без еды? Если бы хоть одежда была или тепляк там стоял, тогда другое дело!
— Ну, так идемте к тем, у кого тепляки есть! — предложил Сайфетдин. — Хоть что-то за работаем…
— Мало там таких оборванцев, как мы, толчется! — сказал один из, старателей, натягивая на ноги не налезающие лапти. — Если б свой тепляк…
— Зимой всегда про тепляки говорим, а летом забываем, — добавил другой. — Вроде той собаки, которая думает: «Дожить бы до лета, из костей дом построила бы!»
— Чем спорить попусту, айда на шахту! — вмешался Сайфетдин. — Хоть на ту, где осенью рыть начали, вдруг там счастье наше лежит?
— А как подавать? Лошади-то нету, и тачки нет! Земля мерзлая, вода далеко, нет, я не пойду! — заявил тот, что натягивал лапти.
— Нас же много! — возразил Сайфетдин. — Можно и на санках подвозить, шахта неглубокая, да и озеро, по-моему, как следует не за мерзло, сделаем прорубь, воду по трубе подведем, — убеждал он.
Скоро четверо старателей поднялись, чтобы идти с ним, пошел и Хисматулла.
Старатели освободили шахту, покрытую сверху жердями, поставили над ней ворот, чтобы поднимать из ямы воду, и приделали корзину. Сайфетдин первым спустился в шахту. Наступила очередь Хисматуллы. Он никогда еще до этого не спускался в шахту и, как только корзина стала погружаться в темноту, почувствовал, что очень боится. Ухватившись за канат обеими руками, он сел в корзину, поднял голову и увидел, как медленно плывет над головой, уменьшаясь, белое пятно света, в котором еще можно было различить серые клочки облаков. Корзина вдруг стала раскачиваться, ударяясь краями о бревенчатый сруб шахты, и Хисматулла сразу вспомнил, как один из старателей наверху посоветовал ему высунуть одну ногу на случай, если корзина зацепится, и тут же перебросил ее через плетеный край. Спустя некоторое время снизу запахло спертым, застоялым воздухом, и корзина стукнулась дном о землю. Ослабленный канат, скрутившись змейкой, улегся рядом с ней, неожиданно вздрогнул, как живой, подпрыгнул, натянулся и в следующую минуту уже тащил пустую корзину вверх.
В шахте было сыро, но довольно тепло. Глаза Хисматуллы привыкли к темноте, он увидел в стороне от ствола шахты, в одном из забоев, еле заметный огонек и двинулся навстречу. Однако не успел он сделать и двух шагов, как сильно ударился головой о подхват. Искры посыпались у него из глаз, и, вскрикнув, Хисматулла навзничь упал на землю.
— Сильно? — спросил подбежавший Сайфетдин. — Больно ушибся? Где? Прости, забыл предупредить, чтобы ты шел, нагнувшись, не сердись…
Хисматулла встал, потирая растущую на лбу шишку:
— Ничего, агай… До свадьбы заживет!
— Ну и ладно! Иди за мной, не отставай.
Забой становился все уже, местами они шли, совсем согнувшись. Сайфетдин, подняв свечу, осветил штрек и осмотрел его. Предохранявшие от обвала подхваты из бревен, крепления и огнева от постоянной сырости покрылись грибками и плесенью. Сверху, звеня, монотонно капала вода. Под ногами скользила глина. Дойдя до конца забоя, Сайфетдин поднес к глазам кусок породы и растер его пальцами.
— Остатки кварцевой жилы, — важно сказал он, поглядывая на Хисматуллу. — Такие вот как раз, когда размельчаются, становятся золотым песком…
— Откуда ты знаешь, агай?
— Поработаешь с мое на золоте, и не то уз наешь! Я начал, когда тобой еще и в материнской утробе не пахло! Правда, нажиться я на этом деле не смог, хоть земля до сих пор не при давила, и за то спасибо… — Сайфетдин взял кайлу, выкопал со дна забоя крупные черные камни и приготовил место для креплений по бокам. Его пальцы проворно и легко скользили по черенку кайлы. Он наполнил корзину породой, запрягся в тачку и потащил ее по темному забою.
— А я? — крикнул ему вслед Хисматулла.
— Побудь пока тут, — глухо отозвался Сайфетдин.
Вернувшись, он с силой бросил об землю пустую корзину.
— Бери лопату! Пошли! Зря старались! — сказал он.
— А что случилось!
— Не отставай!
Поднявшись наверх, Хисматулла увидел мужчину высокого роста, разбиравшего насос по частям. Мужчина был богато одет и сердито бурчал что-то себе под нос.
— Кто это? — шепотом спросил Хисматулла у одного из старателей.
— Это его шахта, — ответили ему.
Мужчина сбросил вниз насос и решетку и обернулся к старателям, кучкой стоявшим в стороне.
— Уходите! — крикнул он. — Хотите, чтобы я позвал урядника? Вечно задарма все получить хотите…
Понуро опустив головы, старатели вернулись в барак…
22
Отчаявшись получить работу на прииске Хисматулла решил вместе с другими старателями отправиться в лес. Может быть, он сумеет на пяться там и хотя бы какое-то время прокормиться. А то, гляди, и заработает немного и вышлет матери деньжат…
До деляны, где, по слухам, нужны были пильщики и дровосеки, они шли целый день. И хот} Хисматулла с детских лет любил лес и вроде становился сильнее, стоило ему очутиться в лес ной чаще и подышать смолистым ароматом, но сейчас он не испытывал никакой радости и даже оживления. Лес, обступивший дорогу, был сумрачным, чужим, точно его заколдовали злые и недобрые духи. И толстые сосны с надвинутым) на брови снежными шапками, и зябкие осины редкими черными листьями, и дубы, шелестевшие шестью, и серые низкие облака, проносившиеся, как дым, над верхушками деревьев, — все это было полно тревоги, таило скрытую опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133