А уездный судья зря у меня бочку за бочкой выпивает? А какого я коня прокурору подарил? Вот еще Мордера мне отсюда спихнуть и скорей в эту фишеровскую шахту влезть, тогда еще не так золотишко потечет, не ручейком — а речкой! ,
— Да что ты? — недовольно открыла глаза Зинка. — Поспать не даешь! И что за наказание, господи, с самого Оренбурга ни разу не выспалась! Думаешь, я понимаю, по-каковски ты там бормочешь? — Она потянулась, села на кровати и лениво улыбнулась. — Хоть переводчика по ставь, чтоб по ночам возле дежурил, да смотри, чтоб молоденький был, хорошенький, а то ведь я его тоже слушать не стану…
Управляющий, не поняв, похлопал ее по колену.
— Ничего, тебе мой разговор знать незачем, лишь бы все другое у тебя на месте было…
— Ах ты, старый пень! — разгневанно обернулась к нему Зинка. — Сколько я тут с тобой торчу уже? Посчитай! Где твои браслеты, что обещал? За харч я бы и в городе не с таким, как ты, в постели бы валялась!
Управляющий захохотал, захлебываясь и глотая, так что кадык на его шее мелко запрыгал:
— Какой браслет, о чем ты говоришь? Разве я обещал тебе браслет? Спьяну, наверно, а спьяну не считается…
Зинка схватила его за плечи и затрясла.
— Да ты что говоришь? — крикнула она осевшим, дрожащим голосом. —Давай браслет, а то сейчас соберусь да и уйду!
— Куда?! — еще сильнее закатился от смеха Накышев. — Куда уйдешь, дура? Кругом лес, горы, поняла? Нету тебе здесь никакого транспорта, даже на лошадях сейчас не уедешь, дорога размытая. Да и кто тебя повезет?
— К другому начальнику пойду!
— Здесь других нет, — усмехнулся Накышев. — Я один! Я! Поняла? И пока я здесь хозяин, ты и шагу отсюда не ступишь, я тебе даже дырявого сапога одного не дам, босиком, что ли, побежишь?
— Босиком!.. — Зинка заплакала.
— Ну, разревелась! Поди-ка лучше сюда…
Зинка с силой оттолкнула его руки:
— Не пойду! На шаг к тебе больше не подойду, ирод ты окаянный, козел старый, сморщенный! Горшок вонючий!
— А не пойдешь, так и есть не получишь, — усмехнулся Накышев, вставая. — Подумай, по думай, пода меня не будет, я пока в контору схожу…
Он тщательно запер двери снаружи и, опустив ключ в кармашек расшитого цветным сукном камзола, отправился в контору.
Он сразу послал за Мордером и Сабитовым, сел в кресло и, щелкая круглыми черными костяшками, стал прикидывать на счетах, сколько дохода в год принесет ему Нигматулла, скупая золотой песок у детей, мывших старые отвалы. За этим занятием и застали его инженер и штейгер. Мордер, поздоровавшись, сел у окна, а Сабитов, заметив, что управляющий не в духе, застыл посреди комнаты.
— Гарей Шайбекович, мы пришли, — бес страстно напомнил немец, поправляя пенсне.
— Вижу, что пришли. — Накышев исподлобья поглядел на Мордера и тут же опустил глаза. — Только что-то ничего не слышу…
— Я осмотрел весь прииск и все высчитал, как вы сказали. — Мордер вытащил из нагрудного кармана блокнот, поднес его близко к глазам и тут же положил обратно. — Так вот, если мы будем работать такими темпами, как сейчас, золотого запаса хватит лет на семь, восемь, не больше.. Надо усилить разведочные работы, о чем я не раз говорил прежнему управляющему…
Инженер докладывал неторопливо, спокойно, иногда вынимая из кармана блокнот и приводя цифры, или, встав и подойдя к карте, лежавшей на столе управляющего, водил по ней пальцем.
Накышев слушал сонно, потом недовольно махнул рукой:
— Это я и сам знаю!. Стойки, горизонты — на кой черт мне ваш средний водоотлив? Расскажите лучше о той приозерной шахте, бывшей фишерской! Когда она начнет работать?
— Копера уже поставили, вручную воду откачивают, — Мордер снял пенсне, устало прищурился и снова подошел к карте. — Вот видите уровень воды?
— Я уже сказал, мне ваша болтовня не нужна, Мордер! — вскипел управляющий. — Мне золото нужно, понятно? Зо-ло-то!
— Гарей Шайбекович, я ведь о нем и говорю.. — растерялся немец.
— Так что же вы тянете эту волынку про ко пера? Почему я должен сидеть и слушать всю эту чушь?!
— Гарей Шайбекович!..
— Я с тех пор, как родился, Гарей Шайбекович! — отрезал управляющий, и маленький бледный кончик его носа дрогнул на опухшем лице. — Когда начнет работать эта шахта?!
— Ну, пожалуйста, я скажу! — сердито крикнул Мордер. — Даже если мы… Даже если воду откачают настолько, что можно будет работать, все равно нельзя начинать, пока не сменим крепления! — Он покраснел от волнения, уронил пенсне на колени, но тут же поймал их трясущимися, дрожащими руками и снова водрузил на нос,
— А кто вам сказал, что мы будем их менять? Я и копейки на эти крепления не дам! Да вы просто с ума сошли, Мордер! — чуть не рассмеялся ему в лицо Накышев. — Вы что, думаете, что у меня куча денег? Не-ет, ни одного подхвата, ни одного крепления я там не сменю!
— Как хотите, — сухо сказал Мордер. — Но я, как инженер, без замены старых креплений, да еще с такой породой, не могу дать вам согласия на начало работ!
Накышев стукнул кулаком по столу, и белая фарфоровая чернильница, подпрыгнув, полетела вниз, на желтый пол, брызнула осколками, и бледно-лиловой лужицей растеклись на полу чернила.
— Да кто вас спросит, согласны вы или не согласны? Вы что, не знаете, перед кем стоите?!
— Перед управляющим прииска! — немец с вызовом вздернул голову.
— Нет, вы не знаете! — крикнул вдруг Сабитов. — Вы не знаете, перед кем стоите! — Он от вернулся от изумленного Мордера, приложил руку к груди и низко склонил голову перед Накышевым: — Работать с вами, Гарей Шайбекович, большое счастье и честь, я всем так говорю! А вы, Мордер, не цените этого счастья, не понимаете, с кем, можно сказать, за руку здороваетесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133