– Да, здесь есть где разойтись, – похвалил он. – Можно положить ноги к собеседнику на колени, даже не придвигая стула. – Он посмотрел на меня: – Попробуем?
– Слишком долго стаскивать сапоги, – ответила я с нервным смешком, тут же разозлилась на себя и схватила бутылку. И что за хрень творится со мной? Обычно мне нет равных в искусстве грязных намеков.
– Надеюсь, у тебя проблем не будет? – спросил Алекс, и на долю секунду мне показалось, что он предлагает поработать ногой у него в паху.
Рука дрогнула, и я пролила немного вина. Не столько, чтобы попросить официанта заменить скатерть, однако достаточно, чтобы почувствовать себя неврастеничкой, да еще страдающей эпилепсией.
– Я о слухах, которые уже поползли. Они не помешают тебе? – продолжал Алекс, Как бы между прочим промокая пятно салфеткой.
– А! – выдохнула я. – Ну, может быть. Я не сторонница философии, что любая огласка хороша. Понимаешь, если бы это произошло после того, как шоу вышло в свет, то мы имели бы бурю в стакане. А так… Наверняка станут галдеть, что Фелисити выудила из своей постели мужика и теперь пропихивает его. Лайам так молод, что мысль о блате просто напрашивается сама собой. О чем и поспешили написать газеты.
– А на самом деле? Я покачала головой:
– Фелисити отнюдь не дура. Она не станет пускать насмарку свою блестящую карьеру лишь потому, что ей приспичило прыгнуть к Лайаму в койку. Разумеется, он нравится ей, но так и должно быть – это гарантия того, что он понравится и зрительницам.
– Новый сердцеед на подходе?
– Что-то вроде того.
– Хм. Вот у него самого точно сердца нет, – прокомментировал Алекс. – Или оно такое огромное, что он носится кругами, трахая все вокруг просто потому, что боится потерять его из виду.
– Ты очень проницателен, – сказала я почти с неприязнью.
– Ну, всегда легче анализировать поведение других людей.
– Правда? А вот тебя я никак не могу раскусить.
– Думаю, ты разбираешься в людях, – возразил он. – Иначе путь в рекламу был бы тебе закрыт.
– Все так, но… Нет, я не буду десерт, – ответила я официанту. – В рекламе все иначе, я просто оцениваю людей с точки зрения собственной выгоды и выгоды моих клиентов. Я никогда не задумываюсь об их чувствах.
– В общем, судишь чисто поверхностно. Я развела руками:
– В этом суть рекламы.
– Мне сабайон, пожалуйста, – это официанту.
– Он рассчитан на двоих, сэр.
– И ладно, – ответил Алекс. – Съем сколько смогу.
– Захватите и для меня ложку, – встряла я, алкоголь высосал из меня последние остатки воли и благоразумия.
Значит, сабайон. Неудивительно, что Алекс такой… плотный. Он походил скорее на удобное кресло, чем на те тощие, обнаженные задумкой дизайнера до металлических костей стульчики в «Л'Оранж». Конечно, в отличие от Льюиса и жеребцов с моей открытки, Алекс вряд ли может похвастаться атласной подтянутой кожей и кирпичиками пресса. Взять хотя бы Тома. Тот тоже не качок, но для двадцати пяти лет это не имеет значения (все они в этом возрасте гладкие и заводные). А у Барта тело, вопреки всякой справедливости, играло мускулами, независимо от его образа жизни.
Я представила себе тело сорокалетнего Алекса, отнюдь не фанатика тренажерных залов, – подернувшиеся жирком мускулы. Зрелище оказалось завораживающим и отталкивающим одновременно. Слишком уж оно походило на правду жизни. Тело обычного человека, а не упругий торс воображаемого клона, который мне достаточно представить, чтобы распалить себя. Правда жизни. Эти два слова кандалами повисли у меня на ногах. Кувыркаясь с молодыми красавцами, я и сама становилась в своих глазах куда красивей – будто одно то, что они согласились со мной переспать, делало меня привлекательнее. С партнером же, который не является образцом физического совершенства, все твои недостатки полезут наружу. У меня сразу объявятся и целлюлит, и животик, и жирные бочка – словом, все, что так тщательно скрывается от посторонних глаз. Возможно, мне просто всегда хотелось обитать на страницах глянцевого журнала, решительно отвергая то, что не походило на рекламу духов. Какого же черта я вообще тут делаю с Алексом?
– Но тебе это по душе. Я говорю о твоей работе, – добавил он, заметив мою растерянность. – Прости, я немного отвлекся от темы.
– Что мы и делаем весь вечер.
– Несемся на всех скоростях, гремя покрышками… Тем не менее вернемся к твоей работе.
– Я от нее без ума. В основном потому, что мне нравятся мои клиенты. Я же не толкаю налево и направо дешевый ликер – ну, было один раз, и что? – и не убеждаю народ, что нет нечего полезнее чипсов, – ну, вернее, не так часто…
Алекс усмехнулся:
– Мне нравятся твои оговорки. Они с головой тебя выдают.
– Правда. Это случается крайне редко, – ухмыльнулась я. – Сравнительно редко.
Прибыл десерт, и я с большим изумлением ограничилась лишь двумя ложками. Есть больше не хотелось. Возможно, не столько из-за кокаина, сколько из-за моей жадности, которая утомила меня.
Алекс воодушевленно шуровал ложкой в желтой взбитой массе, издававшей легкое потрескивание, когда лопались сотни крошечных пузырьков.
– Обожаю эту штуку, – жизнерадостно признался он. – Сам иногда стряпаю для гостей. Это мой коронный номер. Иногда добавляю еще.
– Вкусно! – не выдержала я, – А что там, яичный желток, марсала и сахар?
– Не самые полезные ингредиенты, – оптимистично сообщил он, – зато питательные.
– Хм.
Стоит попробовать использовать вместо сахара заменитель. Вот так всегда с теми, кто сидит на диете! Вы одержимы бесконтрольным и неосознанным желанием испортить низкокалорийными суррогатами всю классную еду, которая попадает вам в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111