Она проверила все окна, подергав за шпингалеты, и в ушах у нее звучал голос Калеба: «Ураганы могут разрушить дома». Так говорил он ей в первый год их брака и рассказывал истории о домах, с которыми это случалось.
Мери последний раз прошлась по двору, оглядываясь, не забыла ли она что-нибудь закрепить, а затем вернулась в дом и замкнула за собой входную дверь. Потом она села перед камином в кресло-качалку и стала ждать.
Через какое-то время она включила радио, и саркастически улыбнулась, услышав, как метеоролог признал свою ошибку и снова посоветовал слушателям эвакуироваться. Однако ее улыбка исчезла, когда она подумала об Энни. Где она сейчас? Возможно, она услышит новые предупреждения и найдет на материке место, где переночевать. Мери надеялась на это. Она предлагала Энни снять комнату, чтобы не нужно было ехать домой, но та категорически отвергла эту идею. «Я слишком буду стремиться домой, к Алеку и Клею», – сказала она. Мери не могла себе представить, как Энни сегодня вечером встретится лицом к лицу с мужем и ребенком. «Я справлюсь с этим, – заверила ее Энни. – Просто скажу, что у меня болит живот, лягу на день или два в постель. Все женщины так поступают».
Однако Мери знала Энни и понимала, что не физическая боль будет терзать ее.
Ветер поднялся внезапно. Он свистел наверху, и дождь забарабанил по фанере на окнах. Свет в доме мерцал, но не гас. Мери стояла перед окном рядом с камином и наблюдала, как в несколько секунд все потемнело настолько, что ожил сигнальный луч маяка, словно уже наступили сумерки. Она могла различить в океане белые гребни волн, все ближе подбирающихся к маяку, жадно лижущие дюны.
Потом она разглядела фары автомобиля, пробивающегося к дому сквозь дождь и мрак. Машина остановилась в нескольких футах от крыльца, и только тогда она сообразила, что это машина Энни. Мери схватила с вешалки плащ и с трудом открыла дверь. Ветер вырвал дверь из ее рук и с грохотом швырнул на стену дома. Мери пришлось схватиться за перила, чтобы ее саму не унесло с крыльца.
Когда Мери открыла дверцу машины, Энни плакала. Мери кое-как укутала плащом свою молодую подругу, накинула ей на голову капюшон, и они побежали к дому. Напрягая все силы и чуть не задохнувшись от напряжения, Мери закрыла входную дверь. Она обернулась и увидела, что Энни, сгорбившись, уже сидит на диване, укутавшись в мокрый плащ. Она всхлипывала, закрыв лицо руками. Мери оставила ее одну и пошла на кухню, чтобы снова подогреть чайник. Она как раз доставала из шкафчика чашки, когда свет погас, и в доме воцарилась тьма.
– Мери? – позвала Энни из гостиной. Ее голос звучал совсем по-детски.
– Сейчас я зажгу лампы, – отозвалась Мери, нащупывая на кухонном столе спички. – Я через минуту приду.
Она оставила одну лампу гореть на кухне, а другую отнесла в гостиную. Она выглянула в окно, но не увидела ничего кроме мрака. Даже сигнальный луч маяка не мог подсказать ей, насколько близко вода, и скоро ли им придется переместиться на второй этаж.
– Я не смогла поехать домой, – сказала Энни. В свете лампы ее лицо было серым. И, когда Мери помогла ей снять плащ, зубы выбивали дробь. – Я просто не могла встретиться с Алеком лицом к лицу.
– Я позвоню ему и скажу, что с тобой все в порядке, – предложила Мери.
Энни посмотрела на телефон, стоявший в углу на столике.
– Может быть, лучше я сама? Ему покажется странным, если я не поговорю с ним.
Мери переставила телефон поближе к дивану, чтобы Энни не нужно было вставать, и сама набрала номер – у Энни сильно тряслись руки.
– Алек, я заехала к Мери убедиться, что у нее все в порядке. Но погода здорово испортилась, и я думаю, что мне лучше остаться.
Мери наблюдала за выражением лица Энни. Голос не выдавал ее, но если бы Алек увидел боль в ее глазах, он бы обо всем догадался. Хорошо, что она не поехала домой.
– Могу я поговорить с Клеем? – спросила Энни. – А-а-а, ну, хорошо. Может быть, проспит весь ураган… Да, у нас все в порядке. Просто сидим, пьем чай, – она засмеялась, но слезы струились по ее щекам, и она безуспешно утирала их тыльной стороной ладони.
Мери почувствовала, что сама вот-вот расплачется, и глубоко вздохнула, чтобы удержать слезы.
– Алек, – сказала Энни, накручивая на палец телефонный шнур, – я так тебя люблю!
Энни повесила трубку и свернулась калачиком в углу дивана. Она конвульсивно подергивалась. В сундуке в нижней спальне Мери нашла одеяло и укутала ее. Она принесла Энни чай и, пока та пила, держала чашку. Потом Энни посмотрела на нее.
– О Господи, Мери, что я наделала? Мери села рядом с ней.
– Может быть, это урок? – сказала она. – Для тебя и для меня – для нас обеих. Ведь это я сделала все таким простым для тебя. Я позволила тебе реализовать мои собственные мечты, которые вообще-то не должны были воплотиться. Я виновата так же, как и ты.
– Ш-ш-ш, Мери. Не говори о вине. – Энни покачала головой, сжимая руки на коленях. На ее лице не осталось ни кровинки. – Это так больно. Они говорили, ничего страшного, но все оказалось просто чудовищным, но я заслужила каждую капельку боли.
– Нет, все совсем не так. Ты…
Что-то громыхнуло в наружную стену дома, и Энни вскочила.
– Мне это не нравится, – она поплотнее укуталась в одеяло. В комнате разносился жуткий свист ветра.
– Нам нужно подняться наверх, – сказала Мери. Энни медленно поднималась по лестнице. Ей явно было гораздо хуже, чем обычно бывает в таких случаях. Мери устроила ее в маленькой спальне, которую уже привыкла считать спальней Энни. Она наблюдала, как ее молодая подруга забирается в постель, не раздеваясь и все равно дрожа как в лихорадке, и затыкает уши, чтобы не слышать ветра, который издавал пронзительный визг в комнатах второго этажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139