Я сделала то, что считала правильным, и если бы нам удалось как-нибудь закрыть отверстие в задней стенке сердца, она, весьма возможно, выкарабкалась бы. – Воспоминания заставили ее руку трепетать, пальцы гореть. Она снова посмотрела на Алека. – Это было самое трудное из всего, что я когда-либо делала.
Его грудь быстро поднималась и опускалась в такт дыханию, но взгляд стал мягче, пока она говорила. Он нагнулся и, взяв ее за плечи, притянул к себе, притянул, ничего не говоря, в свое освещенное пространство, и прижал к груди.
– Вы не знаете, какая это Тяжесть, Алек, – прошептала она ему в плечо. – Вы не можете этого знать.
– Мне очень жаль, – он поцеловал ее в макушку. – Мне действительно жаль, Оливия. Я почитал эту статью и просто… потерял самообладание. Я подумал, что вы соврали мне. Скрыли от меня что-то, – он вздохнул. – Думаю, мне все еще хочется найти виноватого.
Она закинула голову, глядя на него.
– Пожалуйста, Алек, поговорите с Майклом Шелли. Поговорите с сестрами, которые дежурили в тот вечер. Мне нужно, чтобы вы верили мне.
– Я верю вам, – сказал он.
Алек снова притянул ее голову к своему плечу и надолго замер. Она закрыла глаза, постепенно осознавая глубину и частоту его дыхания. Он слегка отодвинулся и, запрокинув ее голову, стал целовать в висок, глаза, мокрые щеки, и она сама подставила для очередного поцелуя губы.
Гнев сменился возбуждением. Он опустил руки и, развязав поясок ее халата, распахнул его на несколько дюймов. Затем отступил немного и начал ласкать кончиками пальцев ложбинку между ее грудями.
– Как красиво! – Алек провел пальцем вдоль золотой цепочки. Он снял футболку и распахнул халат еще шире, так что материя соскользнула с ее груди, и она окунулась в белый свет, падавший из кухни. Ее тело жаждало этого. Алек протянул руки к ее грудям, и она подалась вперед, навстречу его легким прикосновениям.
Алек спустил с ее плеч халат, и он мягкой кучкой упал к ее ногам. Оливия таяла, растворялась. Она протянула руку к его шортам, нащупав кончиками пальцев его возбужденную плоть под материей.
– Да. – Его теплое дыхание коснулось ее уха. – Пожалуйста.
Она развернула руку и почувствовала, как дрожь пробежала по его телу, когда он крепко прижался к ее ладони. Руки Алека двинулись вниз, оставив ее грудь, и она чуть раздвинула ноги, ожидая его прикосновений, желая его всем телом, но его пальцы остановились на ее слегка выпуклом животе и, казалось, все в нем застыло в этот момент. Она сжала руку, но он уже отодвигался от нее и, поймав ее пальцы, поднял их к подбородку. Свет с кухни мерцал на его обручальном кольце. Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Что мы делаем, Оливия? – Он покачал головой. – Я хочу сказать – ты замужем. Я чувствую себя все еще женатым. Ваш муж – мой приятель. Вы ждете его ребенка.
Алек наклонился за халатом, коснувшись волосами ее бедра. Он помог ей просунуть руки в рукава, надел халат ей на плечи и, запахнув его на груди, завязал пояс. Ее щеки горели от смущения. Почему он, а не она, нашел в себе силы остановиться? Она была так нетерпелива, ее поглотило желание.
Она стояла, обхватив себя руками, а он смотрел ей в глаза, и его лицо снова было таким же серьезным, таким же неулыбчивым, как в день их первой встречи.
– Может быть, нам лучше не видеться какое-то время, – сказал он. – Сегодняшний день был, пожалуй, слишком напряженным и насыщенным. До сих пор я считал, что мы с вами просто друзья, но между друзьями не должно происходить того, что только что произошло между нами, и это… Вы сейчас горюете, я тоже. Я работаю с вашим мужем… – он смотрел на нее, теряя самообладание. – Оливия, скажите что-нибудь.
Она опустила глаза, по-прежнему обнимая себя за плечи. «Мой муж переспал с вашей женой», – эти слова уже готовы были сорваться с языка, она едва удержалась. Ей хотелось, чтобы он понял, почему тот вечер в отделении скорой помощи был так тяжел для нее.
– Хорошо, – сказала она, поднимая голову, но поняла, что не может взглянуть ему в глаза. Вместо этого она наклонилась и подняла его футболку.
Он натянул ее через голову.
– Пожалуй, я лучше пойду, – сказал он. Она проводила его до двери. Ее ноги дрожали, а грудь заполняла безграничная пустота. У нее кружилась голова, и она беспокоилась, как бы ее не вырвало.
Алек открыл дверь и обернулся, лампочка на крыльце осветила его светло-голубые глаза.
– Может быть, вам стоит походить на собрания комитета спасения маяка. – Он дотронулся до ее руки. – Мне будет легче, если я буду видеть вас с Полом вместе, и, возможно, это будет лучше для вас двоих. Ну, вы понимаете: общие интересы…
– Нет, – сказала она, представив себе их троих вместе и с ужасом отвергая такую возможность. – Я не могу. – Она оглянулась на кофейный столик. – Вам нужна газета?
Он кинул взгляд мимо нее в темную гостиную и покачал головой.
– Можете выбросить ее, – сказал он и с едва заметной улыбкой добавил: – Почему бы вам не постелить ее в ящик Сильви?
Ему хотелось, чтобы она оказала ему сопротивление, но вряд ли это было честно с его стороны. Если бы он не почувствовал под своей ладонью маленькую упругую округлость ее живота – это напоминание о ее муже – он бы не остановился. И тогда на следующем собрании комитета спасения маяка, он не смог бы смотреть Полу в глаза.
Он нажимал кнопки радио в автомобиле, пытаясь найти знакомую песню, которой мог бы подпеть, чтобы привести в порядок мысли у себя в голове, но эфир был заполнен классической музыкой, рекламой и песнями, которых он не знал. Приехав домой, он залез под душ и пустил прохладную воду, чтобы немного остыть. Но единственное, о чем он мог думать, вытираясь, это о том, как Оливия сжимала свою руку, лаская его через шорты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139