Тогда он делал деньги и перенял пышный стиль жизни сливок общества «всегда в дороге». Он практически не интересовался ею.
Она шла к другу, когда это случилось. Вдруг буквально ниоткуда появился мужчина, и не успела она и звука издать, как лежала в побоях и синяках от ударов в живот. Она доползла до дома своего друга. Имени мальчика она не могла припомнить – она не помнила больше ничьих имен. Он отговорил ее обратиться в полицию, сказав, что у него был привод, и они могут подумать, что он сделал это. Кроме того, они, возможно, заставят ее вернуться в школу и втянут в это дело ее отца. Итак, она проспала два дня в постели своего друга с грелкой и холодными компрессами. Когда стала чувствовать себя лучше, мальчишка всю ночь учил ее, как защитить себя, обучал ее приемам, которым, как он говорил, его научили в тюрьме. Затем он отвел ее в класс самозащиты, где работал его старый друг. Инструктор сказал, что возраст и пол не важны. Она должна уметь убить, если в этом будет необходимость. Она думала, что забыла все, чему она там научилась, но сегодня ночью на улице все это вернулось к ней.
Брайан припарковал машину перед больницей. Ванесса протянула руку к ручке дверцы, но Брайан остановил ее, положив ладонь ей на плечо.
– Выходи за меня замуж, – сказал он.
Она натянуто засмеялась.
– Почему ты поднял этот вопрос сейчас? – спросила она. – Я – полная развалина. Я только что чуть не убила кого-то. Я каждую ночь просыпаюсь от кошмаров. Тебе бы следовало бежать от меня со всех ног, а не делать предложение.
– Я прошу тебя об этом сейчас, потому что хочу, чтобы ты знала, что даже в самые твои злые, печальные и самые изменчивые и сумасшедшие моменты я все равно тебя люблю. – Он снова откинулся головой на сиденье, но взгляда от ее лица не отвел. – Я люблю тебя, потому что ты – самая сообразительная из всех женщин, которых я когда-либо знал. И потому, что, когда ты говоришь о своих пациентах, в твоих глазах есть чувство, и твое беспокойство о них неподдельное, и ты так волнуешься об их болезнях и так ищешь способ им помочь. И когда мы занимаемся любовью, ты каждый раз приносишь мне неизведанные доселе ощущения. И я люблю тебя, потому что даже несмотря на то, что ты чертовски занята, ты умудряешься найти время, чтобы приготовить мне цыпленка по-киевски, и ты засовываешь мне в чемодан сентиментальные открытки, когда мне нужно уезжать.
Она почувствовала, что ее подбородок задрожал, когда она попыталась удержаться от слез. Адамово яблоко заходило у Брайана в горле. Он слегка провел пальцами по ее распухшей руке.
– И когда тебе больно, Ванесса, я тоже это чувствую, – сказал он. – Если ты решишь никогда не выходить за меня замуж, я все равно останусь с тобой. Но ты никогда не убедишь меня, что именно этого ты хочешь.
Она бы хотела поверить ему, его словам. Она действительно верила ему.
– Я не знаю, насколько все плохо обернется, – сказала она, – вся эта ерунда с Паттерсоном и…
– Ван?
Она промолчала, ожидая, что он скажет.
– Если завтра мне поставят диагноз смертельной болезни и мне останется жить всего три года, и определенно это будут жуткие годы, в течение которых я не смогу ничего делать, только лежать в постели и слабеть, что бы ты сделала?
Этот сценарий было невозможно представить, и все же она чувствовала себя ужасно при мысли о том, что он так впустую может провести свою жизнь.
– Я бы стала ухаживать за тобой, – сказала она. – Я бы попыталась окружить тебя заботой и каждый вечер готовила бы тебе цыпленка по-киевски и…
– А если моя бывшая жена неожиданно возбудит против меня судебное дело, Бог знает насчет чего, и станет угрожать мне смертью, и мне придется потратить все мои деньги – до последней монеты – на судей, что бы ты сделала?
– Я бы помогла тебе, как смогла. Я бы выслушала все твои высказывания и проклятия в ее адрес. – Это заставило ее улыбнуться – она бы несколько лет посвятила бы этому. – Я бы дала тебе денег, чтобы помочь уплатить судебные издержки.
– Итак, почему ты думаешь, что я отвернусь от тебя, если у тебя возникнут проблемы? Ты полагаешь, что я менее благороден, чем ты?
Она снова улыбнулась.
– Я люблю тебя, – сказала она.
– Следовательно, ты выйдешь за меня?
Она посмотрела на колени, где ее рука приняла форму гнезда вокруг синего и распухшего пальца.
– Да, – сказала она с бьющимся сердцем. – Выйду.
20
Джереми, Пенсильвания
1960 год
Однажды за ленчем Винцент Сипаро объявил, что он слишком устал, чтобы отправиться в полдень со своими внучками на прогулку. К концу того лета он сильно уставал и часто задыхался, поэтому Клэр и Ванесса решили отправиться на прогулку в лесок без него, и Такер бежал за ними по пятам.
Они были сообразительными девочками и знали лесок хорошо, им даже не приходило в голову бояться чего-то, когда они с трудом пробирались между деревьями.
– Давай посмотрим, что там, – сказала Клэр, сворачивая с их обычной тропинки, и Ванесса послушно пошла за ней. Вскоре они уже шли по неизведанному участку леса, и девочки аккуратно ломали ветки и бросали камешки на тропинке, делали заметки, как учил Винцент, чтобы всегда смогли найти дорогу домой.
Неожиданно Ванесса остановилась, не сводя глаз с земли под искривленным старым дубом.
– В чем дело? – спросила Клэр.
Ванесса указала на землю перед ней. Клэр раздраженно подошла к сестре – на случай, если Ванессе на глаза попалась змея. Но это не была змея. Под сломанными сучьями и сухими листьями у корней дуба из земли выдавался деревянный крест. Клэр откинула несколько сухих сучьев, и обе девочки уставились на крест. Имя «Такер» было написано белой краской на деревянном кресте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141