Ты слышала, как Валери сказала, что они занимаются поисками, предполагая, что она жива.
– У них больше собак, которые выискивают умерших людей, чем тех, которые находят живых, – сказала она.
– Что заставляет тебя так думать?
– Я посчитала.
– О, Жан! – Он снова обнял ее. – Не изводи себя понапрасну. Они по-прежнему вызывают все больше и больше поисковых команд. Они не делали бы это так интенсивно, если бы не считали, что есть большие шансы, что она жива.
– Она жива, Лукас. Я знаю это.
Он кивнул.
– Я верю твоей интуиции, – сказал он. – У вас с Софи очень тесная связь, и если ты чувствуешь, если что-то подсказывает тебе, что она жива, то мне хочется полагать, что так и есть на самом деле.
Он обнял ее и повел к зданию. В здании они вошли в лифт, чтобы подняться в офис Шеффера, который находился на четвертом этаже.
Когда Джина, медсестра доктора Шеффера, увидела Жаннин, она покинула свой регистрационный стол и вошла в пустую комнату ожидания.
– Есть какие-либо новости? – спросила она, держа руки Жаннин в своих руках.
– Пока нет, – проговорила Жаннин.
– Мы все молимся за нее, – сказала Джина.
У Джины, так же как и у Софи, были рыжие волосы, и Жаннин знала, что отношения между Джиной и Софи были не просто отношениями, которые бывают между медсестрой и пациенткой.
– Она стойкая маленькая девочка, – продолжила Джина. – Если кто-то из детей и может выжить в лесу, так это Софи.
– Спасибо, – положила Жаннин руку на плечо Джины. – Вы помните Лукаса Трауэлла?
Лукас был здесь с ней один раз, когда Софи впервые пришла в этот офис, за день до того, как начать лечение.
– О, конечно, – сказала Джина. – Парень с деревом мужества.
Лукас улыбнулся:
– Да, это я.
– Не присесть ли нам вон там? – спросила Жаннин.
Хотя комната ожидания и была пустой, она знала, что у доктора Шеффера много пациентов в большом лечебном кабинете в конце коридора. Родители привозили детей аж из Каролины, чтобы участвовать в исследовании.
– Нет, не садитесь, – сказала Джина. – Мамы хотят видеть вас. Они все знают. Все знают. Об этом сообщали в новостях каждые несколько минут.
Она повела Жаннин и Лукаса по коридору, прежде чем кто-то из них мог запротестовать.
– Хорошо уже, что сейчас лето, – сказала она, пока они шли. – Весной и осенью в горах становится так холодно.
Лечебная комната была огромной, но ее занимали восемь откидных кресел, расположенных в форме круга у стен. На шести откидных креслах сидели маленькие дети, а рядом с каждым из них родители – пять мам и один папа, и все взрослые вскочили, когда Жаннин и Лукас вошли в комнату. Жаннин немедленно окружили, и она приняла их объятия и сочувствие. В лечебном кабинете был утренний контингент детей. Семеро детей, включая Софи, получали свое лекарство по утрам, а восемь – после полудня.
Жаннин повернулась и готова была представить родителям Лукаса, но он отошел от нее. Он сидел рядом с одной маленькой девочкой и беседовал с ней.
Удивленная и растроганная при виде этой сцены, Жаннин вернулась к разговору с родителями.
– Я хочу взять немного Гербалины, чтобы они могли ввести лекарство, как только найдут ее, – сказала она им.
– Хорошая идея, – сказала Диана, одна из матерей.
– Им что-нибудь удалось узнать? – спросил Гари, единственный отец. – Есть какие-нибудь зацепки?
Она покачала головой.
– Только ее кроссовка, но она была довольно близко от места аварии.
– Нам стало намного легче, когда мы узнали, что девочка, оставшаяся в машине, не она, – сказала Лиза Питс. – Хотя мне так страшно за родителей другой девочки.
Жаннин кивнула, вспоминая гнев и горе Ребекки прошлым утром. Ей нужно было связаться с ней и узнать, как она там, но она не смогла заставить себя сделать это. В конце концов, Софи была еще жива. Была, и Жаннин больше не хотелось слышать дурные предсказания Ребекки.
Лукас подошел и встал сбоку от нее, и Жаннин представила его друзьям.
– Вашим детям Гербалина помогает так же хорошо, как Софи? – спросил он их.
Жаннин знала, что состояние участников исследования значительно улучшилось.
– Она чудодейственна, – с восторгом сказала Лиза.
– А доктор Шеффер – гений! – воскликнула Диана.
– На этой неделе Джеку потребовалось лишь четыре часа диализа, – сказал Гари, и Жаннин почувствовала, как у нее запекло в глазах от слез.
Она сжала руку Гари. Гербалина была лекарством, излечивающим болезнь, что бы там ни говорили прежние врачи Софи. Она давала детям возможность меньше зависеть от диализа, и это было главным.
– Я очень рада за вас, – сказала она. – И у Софи потребность в диализе уменьшилась до двух раз в неделю.
– А есть ли побочные эффекты? – спросил Лукас родителей.
Жаннин понравился его искренний интерес. Джо было бы все равно.
– У Сьюзан были значительные побочные эффекты, – засмеялась Бонни Пауэлл. – Например, она вдруг полюбила есть. Она все время на своих роликах, и она все время счастлива.
Лукас пришел в восторг:
– Как это прекрасно!
– А вы знаете, что дочь Зои находится в бегах рядом с тем местом, где сейчас Софи? – спросила Диана.
– Она совершила побег из тюрьмы, – вступил в разговор Гари. – Считают, что она убила надзирателя, который помог ей бежать, и что она сейчас в том же районе, что и Софи.
– Это большой участок земли, – успокоил их Лукас, дотрагиваясь до руки Жаннин. – Если она и там, то на расстоянии многих миль от того места, где находится Софи.
– Ну, уже легче, – сказала Бонни. – После того что она сделала той актрисе, мне не хотелось бы, чтобы она оказалась где-то рядом с Софи.
– Она и не рядом, – улыбнулась Жаннин, успокоенная уверенностью Лукаса в том, что Мартина Гарсон не представляет угрозы для ее дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108