спросил он, получая плату, тырти! так он произнес английское тридцать, здесь не платят европейской мелочью, парень, ну да ладно, что с тебя возьмешь
ходить в платье и сандалиях было противно, и я пошел искать себе штаны и майку, но портовые лавочки захлопнулись прямо на глазах, сиеста! сказал похожий на загорелую черепаху дядька, сидевший на парапете, и дал мне сигарету
я — барнард, сказал он, уютно подвигаясь, как будто на всем парапете я мог сесть только рядом с ним, а ты, наверное, пришел на принцессе? неплохо выглядишь, сказал он, немного присмотревшись, точь-в-точь пионовая клумба перед святым Иоанном! мы еще немного поговорили и пошли к нему в лавку есть рикотту с какой-то горьковатой травой
здесь, на мальте, можно есть все, сказал барнард, даже кактусы, только колючки вынимать скучно, а если нечего выпить — собирай бутылки, мешок бутылок — две лиры! барнард хотел сделать мне тату — бесплатно, хотя это его работа и стоит четыре лиры, то есть два мешка бутылок
еще он сказал, что моя спина чудесно подойдет для красной стрекозы под левой лопаткой
потом мы пошли в город покупать одежду, к одному знакомому барнарда — у него есть все! сказал барнард, мы купили черную майку, теннисные тапки и брюки из голубого хлопка, в больнице у меня была пижама точно такого цвета и тоже с пуговицами спереди вместо молнии
там, в саду у барнардова друга, росли белые олеандры и такие цветы арсу с желтыми чашечками, которые можно сосать, они отдают лимоном
на мальте все отдает лимоном или медом, как простудные пастилки
еще он сказал, что я похож на его младшего брата, он работал в слиме и умер от неудачной петарды во время фейерверка, на мальте любят петарды и вообще салюты
я рассказал ему про лукаса и что мне надо в сен-джулиан, точнее в пачвилль, где ресторан ла террасса, на этот адрес я посылал открытку, видно, с ним что-то неладное случилось, сказал барнард, но к вечеру ты будешь там, на мальте не бывает дороги длиннее дня
барнард посадил меня на апельсиновый жестяной автобус, где у водителя над головой раскачивался ангелок из папье-маше, а рядом висел медный колокольчик
от колокольчика к пассажирам тянулся шнурок, за него дергали, когда хотели выйти, я потянул за шнурок в пачвилле, возле указателя, но шофер обернулся ко мне и сказал: ты вроде говорил la terrazza ? это дальше
и я вышел дальше

То : Mr. Chanchal Prahlad Roy,
Sigmund-Haffner-Gasse 6 A-5020 Salzburg
From: Dr. Jonatan Silzer York,
Golden Tulip Rossini, Dragonara Road,
St Julians STJ 06, Malta
Без даты
Ты прав, ты прав, я увез все свое с собой, не оставив тебе ни листочка, ни заметки на полях. Но разве ты не вел своего дневника? Разве не ты говорил, что держишь в голове все схемы и обозначения, как нотные значки твоей любимой берлиозовской Chant sacre ? Впрочем, не стану тебя мучить. В моем бывшем кабинете, в верхнем ящике стола, есть тайник — не правда ли, это отдает старомодным детективом? — вынь ящик и сними деревянную коробочку, приклеенную к его стенке. Вот за что я люблю старинную мебель — в ней всегда найдется место для чужого секрета! Там не все, разумеется, но многое, особенно на диске с пометкой Nullserie. Особое внимание также удели диску с пометкой Zuschlag.
Напиши мне, что ты думаешь, когда доберешься до последних результатов, там для тебя будет много сюрпризов, кое-чего даже ты не знал, душа моя. Если бы не июльский провал, если бы не две полуразложившиеся старухи, которым и так оставалось не больше недели, моя статья была бы в августовском номере Experimental Biology and Medicine. Гори они огнем.
Однако я совершенно расстроился и вынужден прерваться.
Не печалься, мой мальчик, мы легли в дрейф, но все скоро уладится.
ЙЙ

ОСКАР — НАДЬЕ, ПИСЬМО ВТОРОЕ
10 декабря
Продолжу, пожалуй, — сегодня метельный вечер, располагающий к чтению Диккенса и написанию длинных писем с лирическими отступлениями.
Начну со свежепереведенного Иоанна. Не сердись. Ничто меня нынче так не занимает, как этот парень и его наивные рассуждения, заставляющие мое ленивое сердце биться быстрее.
…Впрочем, обо всем по порядку, поскольку многого ты еще не знаешь и многое тебе предстоит узнать.
Занимая высокую должность составителя реестра депозитария при Святом Престоле, я имел доступ ко многим диковинным и драгоценным вещам, которые стекались в Ватикан со всею света, ибо паломники и братья, несущие слово Божье языческим племенам Индии и Катая, не забывают о родном своем гнезде и по мере возможности стараются умножить наше знание об иноземных обычаях и нравах.
Многие из этих предметов не могут быть выставлены для всеобщего обозрения, ибо противоречат христианским представлениям о пристойности, другие же и вовсе должны храниться под замком, ибо несут на себе отпечатки влияния врага рода человеческого.
Каждую такую вещь надлежит принять, сопроводить описанием, если такового не имеется, и определить, ей место в обширном хранилище так, чтобы возможно было ее при необходимости найти.
Нужно ли мне тебе говорить, что члены нашего святого ордена, поставившие своею целью всячески противодействовать распространению в наше неспокойное время безнравственности и неверия, всегда проявляли особый интерес ко всем иноземным диковинам, дабы вовремя загородить нечистому путь к умам христиан.
Занятное, должно быть, место этот папский депозиторий. Собрание непристойных и дьявольских штуковин, доступное лишь избранным. А Иоанн все-таки для кого-то шпионил! Кто-то в Ватикане сильно интересовался заморскими вещичками.
Однажды ко мне в руки попали предметы, по виду совершенно безобидные, но сопровождаемые описанием, которое заставило меня задуматься и насторожиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99