Потом, спустя два дня после происшествия, многое разъяснилось: никто в отделе просто-напросто не желает этим заниматься. Несчастный случай — много писанины, груда противоречивых мнений экспертов, возня с бестолковыми свидетелями, а толку — чуть. Раскрывать-то нечего. Убийца не предвидится. Но я не жалуюсь. Это мое первое дело, к тому же серийный маньяк или ревнивый муж понравился бы мне гораздо меньше.
Не хочу здесь писать о том, что я увидела в Хал Сафлиени, но — для памяти — приложу копию собственного отчета, который инспектор Джеймисон назвал розовой археологической лирикой. А на мой взгляд — хороший отчет. Нормальный.
Там, между прочим, написано, что Эжен Лева слышал некий свист.
Занятно, что никто, кроме господина Лева, свиста не слышал.
На мой вопрос: кто и зачем, по его мнению, мог свистеть в Гипогеуме, он ответил: еще неизвестно, какие твари бродят в этой адовой темноте.

22 февраля
Сегодня вызывала француза и доктора, у них расхождения в показаниях, и мне хотелось кое-что уточнить. Месье Лева закатил истерику у меня в кабинете, заявив, что ему необходимо покинуть Мальту и он не намерен торчать тут до второго пришествия.
У него, как он утверждает, частная галерея в Бордо, где буквально на днях должна состояться презентация новой коллеции каких-то невероятных фотографий.
Хозяин шикарной галереи в должности надсмотрщика в археологической экспедиции? Это подозрительно. Это очень подозрительно.
Послала запрос в Бордо по поводу личности месье Лева.
Купила папки для бумаг — прозрачные, лазоревого цвета, и прозрачный лазоревый стакан для карандашей. Теперь у меня на столе полный порядок. Оформляю полицейский участок за свой счет.
Получила первую справку! От комитета по охране памятников. Разрешения на раскопки в это время и в этом месте доктор Расселл не получала и получить не могла. Такие вещи согласовываются заранее с привлечением спонсирующего работы университета и наших чиновников. А с ними, как известно, не забалуешь.
Комитет предлагает передать дело в суд отдельным производством, но я подожду, пока прояснятся детали. Все-таки у меня на руках смертельный случай, а все остальное — бюрократическая ерунда. Погибла молодая женщина — красивая, незамужняя, как и я, юрист, как и я. Наверняка — умница и прелесть.
Аккройд говорит, что у нее отец умирает в Лондоне, он связывался с британскими родственниками, дело швах — придется им хоронить двоих за одну зиму, врагу не пожелаешь.
Джеймисон говорит, что несчастный случай должен быть оформлен за четыре рабочих дня, включая справку о передаче тела в морг.
Вероника говорит, что это похоже на роман про убийство в пустыне, она не помнит чей. Там такая история: невинную женщину, гуляющую в песках, убили стрелой, прилетевшей неизвестно откуда, а потом выяснилось, что все подстроили муж с любовником, внезапно влюбившиеся друг в друга. Не нахожу никакого сходства, но Веронике виднее.
С этой их экспедицией вообще много несуразностей.
Прежнее разрешение на раскопки у них действительно до начала февраля, причем раньше они копали совсем в другом углу Гипогеума, а до этого — в пещерах Ар-Далам. Хотела бы я знать, что там можно выкопать, кроме скелетов карликовых слонов?
Мисс Расселл свернула лагерь, потом снова развернула, мистер Форж вообще не имеет к экспедиции никакого отношения — по его словам. По словам же мисс Расселл — имеет, да еще какое, остальные трое вообще городят какую-то чушь… Который день брожу в потемках.
Я привыкла доверять своей интуиции, она у меня как слишком чувствительная модель автомобильной сигнализации: чуть заденешь — и кричит на всю улицу.
Вот и сейчас кричит. Только не могу разобрать, что именно.
И еще — Вероника увидела у меня Эту Штуку и настаивает, чтобы я ее вернула.
С какой стати? Это самая красивая вещь в моей коллекции. Я уже изменила с ней индийскому ножному браслету с колокольчиками и черному литому пупсу с белыми хитрыми глазами, а это были любимые Штуки в шкатулке Петры Грофф. И потом — кому ее возвращать? Она никому не нужна. Засунут ее в пластиковый мешок с биркой. Надпишут номер и забудут навсегда.
К тому же я подняла ее на полу в проходе, а не на месте происшествия. Так что — отзынь, Вероника! — приобщать ее к уликам вовсе не обязательно.

То : Mr. Chanchal Prahlad Roy,
Sigmund-Haffher-Gasse 6 A-5020 Salzburg
From: Dr. Jonatan Silzer York,
Golden Tulip Rossini, Dragonara Road,
St Julians STJ 06, Malta
Februar, 18
Чанчал, ты молчишь, а вокруг меня сгущаются зимние тучи. Я все чаще думаю о том, что напрасно оставил тебя одного. Ужасные предчувствия терзают меня днем и ночью. Я вижу отвратительные сны — в одном из них я застал тебя с другим мужчиной в номере мальтийского отеля, который занимает доктор Расселл!
Причем ты был наполовину женщиной — я отчетливо видел бледное женское тело, просвечивающее сквозь твою горячую смуглоту, я даже разглядел — о нет! — округлую грудь, пробивающуюся сквозь твою… Можешь представить себе этакий ужас и помрачение?
Объяснить эти кошмары я могу только тем, что на фоне моей звериной — и поверь, не только телесной! — тоски по тебе мне приходится как никогда часто разговаривать с руководителем экспедиции и любоваться ее слабыми бутонами, едва подымающими свитер.
Но начну, пожалуй, с начала, ведь ты ничего еще не знаешь. Мне кажется, что прошло добрых две недели с тех пор, как я писал тебе.
Время растянулось, как шнурок от бильбоке, у меня страшно ломит виски, так всегда бывает, когда я не справляюсь с текущей информацией.
Итак, мы открыли эту комнату, Vorratskammer, ничего особенного там не оказалось, кроме нескольких жухлых сокровищ на радость любезной Фионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99