В полях, окружающих нас, заросли цветущей дикой жимолости выглядели как бело-розовый ковер. Голубые сойки и птицы пересмешники, казалось, так же, как и мы, взволнованы нашим рискованным мероприятием. Они перелетали с ветки на ветку, следуя за нами всю дорогу. Вдали на небосклоне строй из маленьких пуховых облаков плыл белым караваном от одного края неба к другому. Воздух был такой теплый, а небо такое синее. Мы не могли и мечтать о лучшем весеннем дне для прогулки. Уж если сама природа поднимала нам настроение, то этот день уже нельзя ничем испортить, думала я. Казалось, Евгения думает так же, обращая внимание на каждый звук или предмет, когда я катила ее вперед по дороге.
Я решила, что она слишком тепло одета, но она плотно укутывалась в свой платок одной рукой, а другой придерживала одеяло, покрывающее ее колени. Когда мы повернули в конце дороги, я остановилась, мы обе оглянулись и улыбнулись друг другу как заговорщицы. Свернув с дороги, я снова покатила ее. Евгения была здесь впервые. Я толкала коляску вперед изо всех сил. Через некоторое время Нильс Томпсон вышел из-за деревьев и поздоровался.
Мое сердце бешено забилось. Я снова оглянулась, чтобы убедиться в том, что никто не видит нашей встречи.
– Привет, – сказал Нильс, – как поживаешь, Евгения?
– Все в порядке, – ответила она, переводя взгляд с Нильса на меня.
– Значит, ты хочешь увидеть мой волшебный пруд, да? – спросил Нильс. Евгения кивнула.
– Давай пойдем побыстрее, Нильс, – сказала я.
– Позволь мне везти ее, – предложил он.
– Только осторожно, – предупредила я, и мы тронулись в путь.
Вскоре мы очутились на тропинке. Тропинка была узковата для коляски, Нильс проталкивал колеса через кусты и по корням, один раз мы остановились, чтобы приподнять перед коляски. Я видела, что Евгения наслаждается каждым мгновением нашей тайной прогулки. В конце концов мы добрались до пруда.
– О! – воскликнула Евгения, хлопая в ладоши. – Здесь так красиво!
Будто сама природа решила сделать этот момент особенным для Евгении: рыбка выпрыгнула и снова нырнула в воду, стайка воробьев внезапно взмыла с веток в воздух, лягушки попрыгали в воду, а затем выглянули из нее, как бы показывая нам представление.
– Смотри, – Нильс указал рукой через пруд; из леса появилась олениха и подошла к воде напиться. Какое-то мгновение она рассматривала нас. Нисколько нас не боясь, она утолила жажду и затем исчезла в лесу.
– Это действительно волшебное место! – воскликнула Евгения. – Я это чувствую!
– Когда я был здесь в первый раз, я тоже это почувствовал, – сказал Нильс. – Ты знаешь, что ты должна сделать? Тебе нужно опустить пальцы в воду.
– Но как?
Нильс посмотрел на меня.
– Я могу отнести тебя к воде, – сказал он.
– О, Нильс, а если ты уронишь ее…
– Нет, он не уронит, – уверенно произнесла Евгения. – Сделай это Нильс. Отнеси меня.
Нильс снова взглянул на меня, и я кивнула. Но мне было тревожно. Если он ее уронит, и Евгения промокнет, папа, наверное, запрет меня в коптильне на несколько дней, думала я. Но Нильс поднял Евгению из коляски с грациозной легкостью. Она покраснела от смущения, что Нильс держит ее на руках. Без колебаний отступил в воду и опустил ее так, чтобы ее пальцы достали до воды.
– Закрой глаза и пожелай что-нибудь, – сказал ей Нильс.
Евгения так и сделала, а затем он отнес ее назад в коляску. Устроившись в коляске, она поблагодарила Нильса.
– Хочешь знать, что я загадала? – спросила она меня.
– Если ты расскажешь, желание может не сбыться, – сказала я, поглядывая на Нильса.
– Сбудется, если она расскажет только тебе, – объяснил Нильс, как-будто он был специалистом по волшебным прудам и желаниям.
– Наклонись, Лилиан, наклонись, – попросила Евгения. Я повиновалась, и ее губы коснулись моего уха. – Я загадала, чтобы ты и Нильс поцеловались снова, прямо здесь, на моих глазах, – сказала она. Я смутилась и покраснела. Когда я выпрямилась, то увидела, что на лице Евгении блуждала улыбка. – Ты говорила, что это волшебный пруд. Мое пожелание должно сбыться, – просила она.
– Евгения! Ты должна была пожелать что-нибудь только для себя.
– Если желать только для себя, это может и не сбыться, – сказал Нильс.
– Нильс, не подстрекай ее!
– Думаю, если ты скажешь мне на ухо то, что сказала тебе Евгения, это не будет плохо. Пока лягушки не услышали, – добавил он, вводя новые правила.
– Нет!
– Скажи ему, Лилиан, – твердила Евгения. – Ну давай! Пожалуйста! Ну же!
– Евгения!
Я вся горела, чувствуя, что те самые прыщи, о которых говорила Эмили, появятся даже, если Нильс и я не коснемся друг друга. Но мне было все равно. Я уже любила это ощущение.
– Тебе лучше рассказать мне, – настаивал Нильс. – Она может очень расстроиться.
– Это моя воля, – заявила Евгения и, скрестив руки, притворилась обиженной.
– Евгения!
Сердце мое сильно стучало. Я взглянула на Нильса, который, казалось, обо всем уже догадался.
– Ну? – сказал он.
– Я рассказала Евгении, что мы здесь делали в первый раз. Она хочет, чтобы мы сделали это снова, – быстро проговорила я. Глаза Нильса засияли, и он улыбнулся.
– Какое замечательное желание. Ну мы не можем разочаровать Евгению, – сказал Нильс. – Мы должны во чтобы то ни стало сохранить репутацию волшебного пруда.
Он подошел ко мне и в этот раз взял меня за плечи, чтобы приблизить меня к себе. Я закрыла глаза, и его губы встретились с моими. Поцелуй длился гораздо дольше, чем в первый раз.
– Ты довольна, маленькая сестренка? – спросила я, пряча смущение. Она кивнула. Ее лицо сияло от возбуждения.
– Ну, я тоже кое-что загадал, – сказал Нильс. – Я пожелал отблагодарить Евгению за то, что она захотела посетить мой волшебный пруд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108