Лиз лишь время от времени произносила: «Уф!..» и впивалась пальцами в сиденье. Когда свернули со скоростной магистрали, поехали помедленнее.– Скорей бы приехать! – сказала Лиз.– А мы почти дома.Уже темнело. Деревья, какие-то постройки уплывали назад, к ранчо. Только неясные очертания далеких гор на горизонте все время сопровождали их. Новый поворот – и машина очутилась на узкой дороге. Вскоре перед ними возникли ворота с изящным сплетением чугунных прутьев. Ворота, как показалось Лиз, открылись сами собой. Сами собой открылись и двери гаража.– Как в сказке, – зачарованно произнесла Лиз.– Эта сказка называется электроникой.– Думаешь, я такая дура, не понимаю! Но все равно как в сказке. Так интересней.В дверях дома уже стоял Энтони. Его ничуть не удивило появление Лиз. Он распахнул перед ней двери. Не так, как Мэтью! – удовлетворенно отметила Лиз. Она шагнула в просторный холл, где в огромном аквариуме, подсвеченном лампами, среди колышущихся водорослей плавали экзотические рыбы. Лиз в восхищении оглянулась на Джека.– Нравится? – спросил он.Она кивнула. Когда ей что-то очень нравилось или чего-то очень хотелось, она лишь кивала без слов.Джек привел ее в ванную комнату. Здесь, как и на ранчо, был бассейн, выложенный светло-зелеными плитами. Уже наполненный водой.– Я скоро приду, – сказал он.Лиз скинула одежду и вошла в теплую воду. После дороги особенно приятно было лежать на спине, чувствуя, как вода ласкает кожу. Зажав ноздри, Лиз окунулась с головой… Затем надела халат, лежавший у борта, и вошла в комнату. Это была большая комната с балконом, скрытым длинным занавесом. Возле широкой кровати на комоде орехового дерева с бронзовой инкрустацией стоял старинный будильник.Джек появился, когда Лиз уже была одета. Он выдвинул ящик комода и достал из шкатулки изумрудное колье.– Одевайся и идем ужинать. Энтони ждет нас.– Это мне? – спросила Лиз, пропустив мимо ушей напоминание об ужине.– Оно твое.Лиз быстро надела колье, посмотрелась в зеркало над кроватью и зажмурилась. Она себе очень понравилась. Потом сняла колье, положив его на комод, и разделась, исподлобья глядя на Джека.– Это из благодарности? – спросил он.– Из благодарности? – сказала Лиз, подражая интонации Джека, когда тот говорил, что из благодарности за ее помощь ограничился бы подарком. – Из благодарности я бы только поцеловала тебя.– Все понял. – Он усмехнулся. – И не возражаю.Он подумал, что в своей спальне, в своей постели впервые любит женщину. В лучшие периоды жизни с Клаудией та никогда не оставалась здесь, он сам приходил на ее половину. Его никогда не смущала обстановка любовных свиданий. И в желтой комнате на ранчо ему было вполне удобно. Но сейчас он испытал полную раскованность. В свои тридцать лет он впервые потерял самоконтроль. Чья в этом была заслуга или вина, он не задумывался. Ему хотелось сказать Лиз, что он любит ее. А ей хотелось это услышать. Но оба молчали, боясь произнесенными вслух словами спугнуть рождавшееся чувство…За дверью послышалось осторожное покашливание. Джек прошептал:– Энтони приглашает к ужину.– Так пойдем, у меня опять появился аппетит.Джек крикнул:– Энтони, мы сейчас придем!..Покашливание стихло. Они быстро оделись. Шли по освещенному коридору. Две двери, между которыми в простенке висели картины в широких рамах, были заперты. Лиз спросила:– Там жила твоя жена?Джек остановился. Спросил недовольно: – Кто тебе сказал?– Моника. Почему ты сердишься?– Я сержусь не на тебя. Моника – болтливая сорока. Я бы сам тебе сказал. У меня нет жены.– Я знаю, вы развелись.Джек усмехнулся.– И это она сообщила!Она сидела в маленькой столовой. Из четырех колонок музыкального центра чуть слышно звучала музыка – одна из бессмертных песен «голливудского соловья» Фрэнка Синатры. В старинном буфете за стеклом сверкал хрусталь. На камине стояла забавная бронзовая фигурка сенбернара. Живой сенбернар лежал рядом со стулом Джека. По другую сторону, между Джеком и Лиз, разместился черный королевский пудель с блестящими пуговичными глазами и сообразительной мордочкой. Лиз спросила, часто ли Джек живет дома.– К сожалению, не часто.– Значит, собаки не твои.– А чьи же? – удивился он.– Энтони. Ты для них гость. – В голосе ее звучала грусть.– Но у них есть дом и еда, – возразил он.Лиз молчала. Возможно, Джек прав. Но если бы он уехал и оставил ее одну, то никакие самые вкусные блюда, приготовленные Энтони или поваром Джека, ее бы не утешили.– Завтра мы поедем на ранчо, – сказал Джек, – а после состязаний – ко мне на виллу.– На виллу? – переспросила Лиз. – У тебя есть вилла?– Ты была там.– Ты хочешь сказать?..– Ты угадала, – Джек, улыбаясь, смотрел на нее, – это моя вилла.– А Моника?– Ей хотелось к морю, и я разрешил ей с друзьями провести у меня каникулы. Она часто гостит там.– Значит, это твоя вилла… – упавшим голосом произнесла Лиз.– Моя, – подражая ей, грустно сознался Джек.– И инициалы в зале на полу твои – «Д» и «Б»?– Вот инициалы не мои, хотя у меня тоже «Д» и «Б».Он рассказал, что вилла принадлежала его бабушке Деборе Бредфорд, после ее смерти перешла к отцу Джека, а от того – к нему, Джеку Бредфорду.– Но это только конец истории. Начало ее куда более интересно. На месте виллы стоял скромный сельский дом. Его хозяин разорился, ввязавшись в аферу с акциями несуществующего перуанского серебряного рудника, и покончил с собой. Мой прадед Лоуэлл Грант, отец Деборы, купил у его наследников дом и участок. Дом снесли и начали строить виллу. Она должна была стать свадебным подарком Лоуэлла дочери. Закончить строительство к бракосочетанию не успели, но, вернувшись после медового месяца с Карибских островов, молодые получили ключи от виллы и поселились там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48